Суриаль вздохнул так глубоко, что белая повязка на его груди, казалось, вот-вот разорвется. Накануне вечером его перевели из реанимации в обычную палату кардиологического отделения.
— Как же тебе обо всем рассказать? С чего начать?
— С самого начала.
— Это нелегко. Большую часть жизни я пытался забыть прошлое. Мысль о том, что придется его воскресить, давит на меня почти физически…
— Но у тебя нет другого выбора, кроме как рассказать мне обо всем! Подумай обо мне — у меня тоже нет иного выбора, кроме молчания! И мне еще тяжелее — ты один, а у меня дети…
— Да, я знаю…
Архангел закрыл глаза.
— Кстати, раз уж я об этом заговорила… у тебя есть другие дети?
— Нет, ты — единственная. Моя единственная любовь.
Майя смутилась и отвела взгляд. Как этот человек может говорить в такой бесстыдной манере? Она не хочет его любви! Он ей совсем чужой!
— Я хочу знать: почему ты не признавал своего отцовства и почему ни Ева, ни Ален мне никогда об этом не говорили? Я хочу понять: почему после смерти Алена ты бросил меня? Тебе не кажется, что это вполне законные вопросы?
— Да, конечно…
— Когда я пришла к тебе, я просто хотела узнать, отчего умер Ален. Я думала, что ты его убил…
— Я знаю. Ты сама мне говорила…
— Так отвечай же! В конце концов, я спасла тебе жизнь! Если бы я тогда не пришла…
— Можно сказать и по-другому: если бы ты не пришла, у меня не было бы приступа. — Архангел улыбнулся.
— Кто знает. Он мог случиться в любое время. Например, ночью, когда ты был бы один…
— Я бы тебя попросил опираться на факты, а не на предположения и уж потом меня упрекать. Существуют тысячи всяких «если». И ничего хорошего в них нет. Они способны только вызывать бесконечные сожаления. А это разрушает.
— Кому это знать, как не мне. Не отвлекайся. Именно факты я и хочу услышать.
— Да, ты права. Даже песочные часы иногда ускоряют бег… Что мы знаем о том, сколько времени нам отпущено? Теперь, когда мне уже довелось побывать мертвым, я понял, как быстро настоящее может превратиться в будущее, за которым уже ничего нет…
— Ну так говори же! Иначе я и сама тут загнусь, так ничего и не узнав!
— Твое существование ни для кого не секрет: я столько говорил о тебе! Есть люди, которые прячут свою боль. Но мне нужно было говорить о ней. Она была моей музой…
— Ты совсем как Ева! Ваши страдания вас вдохновляют! Вам обоим надо бы обратиться к психоаналитику, — съязвила Майя.
— Так я и обратился. Но, к сожалению, несколько поздновато… Это было пять лет назад. Кстати, позвони ему и расскажи, что со мной случилось. Да, и, конечно, скажи ему, кто ты.