Каждый день он приносил ей то сладость, то яблоко или грушу. Иногда незаметно набивая карманы, проносил солонины или копченой рыбы.
Так между ними завязалась дружба.
А сегодня она заговорила с ним.
Это было какое-то чудо. До этого он ни разу не слышал голоса Марианны. И ее низкий глубокий голос показался ему неземным.
Отдав стражнику с лестницы пустую глиняную тарелку, он заперся в своей караульной и до ужина просидел почти не двигаясь.
– Ужин, Егорка! – крикнули ему с лестницы.
Только тогда он встрепенулся и вышел в коридор.
– Ты чего смурной-то такой? – сказал ему другой стрелец.
– Да, перебрал кажись вчера.
– Чего перебрал-то?
– Квашеной капусты, – засмеялся он.
Напарник громко расхохотался, и, передав ему миску с жидким супом, стал ожидать звука закрывающейся двери.
Егорка вошел и увидел ее, сидящую около горящей свечи в ночной рубашке.
– Я ждала тебя, – сказала она.
Он поставил миску на стол и посмотрел на ее плечи.
– Зайди ко мне сегодня, – сказала Марианна.
– М-м… – он потерял дар речи.
– Зайди ко мне ночью, – настойчиво повторила она.
– Да, – еле слышно сказал он и вышел, заперев дверь снаружи на засов.
– Ты все там? – крикнул стражник.
– А как же? – крикнул в ответ Егорка и направился обратно в караульную.
«Чего ж тебе от меня надо-то, бестия? – думал он. – Куда ж мне от тебя деваться-то? Не идти же к сотнику просить, чтоб отослал меня склады сторожить?»
От одной этой мысли ему стало не по себе.
Он встал с табурета и стал застилать себе кровать.
«Когда же к тебе ночью зайти?» – вдруг подумал он и застыл на месте.
– Ночью, – сказал он вслух, и посмотрел в окно, где над лесом опускалось солнце.
Егорка подошел к тазу с водой и умыл лицо. Но этого ему показалось недостаточным, и он снял кафтан, рубашку и стал готовиться к ночи.
* * *
– Где ты был? – она была сильно взволнована.
Целый месяц Егорка не приходил к ней в камеру.
Она уже была почти уверена, что его перевели на другую службу.
– Хворь приключилась, – одними губами ответил он, опасливо поглядывая на дверь в коридор.
– Ночью будешь? – спросила она.
– Буду.
В тот день они больше не говорили.
Марианна была сильно напугана. За этот месяц она чуть было не совершила роковую ошибку – почти решилась на то, чтобы попробовать соблазнить набожного сменщика Егорки, стрельца Гаврилу.
Но какое-то странное чувство – то ли надежда на возвращение любовника, то ли недоверие к Гавриле, каждый раз показывавшему ей свое презрение, сдерживало ее.
Когда Егорка ушел, она села на нары и, несмотря на то, что была сильно голодна, а он принес ей большой кусок вареного мяса, гроздь винограда и кусочек сот с медом, серьезно задумалась.