– Узнайте, примет ли меня фюрер, – вцепившись в его локоть, попросила Лени.
– Сегодня он не принимает. Посмотрю, что можно сделать, – раздраженно ответил Шауб и высвободился из ее цепких рук.
Через некоторое время он вернулся, уже более дружелюбно настроенный, и пригласил Лени пройти к Гитлеру. Она приготовилась излить ему свои проблемы, и уже слезы показались в ее глазах, как фюрер встретил ее с распростертыми объятиями:
– Какая радость, что мы вместе переживаем великие часы! Я так счастлив!
Похоже, он пребывал в эйфории. Слезы из глаз Лени так же мгновенно исчезли, как и появились. Несколько секунд она пребывала в замешательстве – сказать сразу или попозже. Пока она думала, работа ее мысли отразилась на лице. От фюрера не ускользнула напряженность, с которой она нахмурила брови, и он сразу же спросил:
– Я смотрю, вас что-то привело сюда. Какие-то проблемы?
– Мой фюрер, – картинно заломив руки, залепетала она, – мне так неловко отвлекать вас!
– Ничего, говорите!
– Премьера «Олимпии»… Она должна была состояться в марте, но Минпроп перенес ее… Это просто катастрофа! – и она зарыдала. – Надо мной подшучивают уже все, кому не лень! Что если картина выйдет только осенью?! Ужасно!
Гитлер задумчиво проговорил:
– Ну, подумайте, ведь если премьера будет сейчас, то попадет в тень политических событий. Я считаю, она должна состояться в удобное время, хотя до осени таковое вряд ли предвидится.
Лени отчаянно стала соображать, как же убедить его. Внезапно она выпалила:
– Может, тогда двадцатого апреля?
– Хм, прекрасная дата, – удивился Гитлер. – Однако у меня в день рождения назначено очень много дел: парад, поздравления гостей. Вряд ли я смогу успеть на премьеру.
– О, мой фюрер, но что же делать?! – воскликнула Лени умоляюще, все еще со слезами на глазах. – Я столько времени готовила для вас эту картину! Неужели, все было зря?!
– Знаете что, пусть премьера будет 20 апреля. А я приду, обещаю вам, – с улыбкой ответил он, мягко взяв ее за локоть.
Лени вышла из номера, как во сне. Она не могла поверить, что с такой легкостью добилась того, чего хотела! Вот она, победа!
Ее мысли прервало чье-то бурчание. Она подняла мечтательный взгляд наверх и увидела Шауба:
– Фюрер велел передать вам, что после премьеры предусмотрен прием в зале Министерства пропаганды. Приглашены вы и все ваши сотрудники.
* * *
20 апреля 1938 года состоялась премьера во Дворце УФА. Несмотря на протесты Лени, прокатчик показал сразу две серии с получасовым перерывом – все действо шло целых четыре часа. Лени волновалась, как никогда. Сейчас все увидят, на что она способна! Что за шедевр она сняла! По возгласам «хайль!» она поняла, что прибыл Гитлер. Он вместе со свитой разместился в центральной ложе. Погас свет, заиграл оркестр, открылся занавес и на экране засветились большие буквы: «ОЛИМПИЯ». Лени закрыла глаза и вдруг расплакалась. За два года напряженной, сложнейшей и высокохудожественной работы она могла теперь расслабиться. Вот ее детище! На экране! Лени знала, что «Олимпия» заткнет рот всем! Уже в прологе картины послышались первые аплодисменты. Лени задрожала. Когда закончилась первая серия, аплодисменты переросли в нескончаемые овации. В зале зажегся свет, она быстро вытерла растекшуюся тушь и приготовилась к триумфу победительницы. Сияющий Гитлер подошел к ней и величественно сказал: