На следующий день в район боевых действий вызвался ехать Гуцци. Остальные пошли на рыночную площадь. Там собралось множество военных. Оказалось, что позавчера поляки убили немецкого офицера и четверых солдат, изуродовав их трупы, а до этого польские партизаны убили шестерых солдат и тоже изуродовали. На площади насмерть перепуганные польские евреи обреченно копали себе могилу. Немецкие солдаты, стоявшие над ними, были перевозбуждены, чувствовалось, что они на грани. Появившийся офицер полиции попытался успокоить собравшихся, призвав немцев не отвечать местью на месть. Он приказал отослать поляков по домам и самим похоронить мертвых. Когда офицер отошел, солдаты стали раздавать полякам пинки, толкая их снова в яму. Лени это возмутило:
– Эй, вы, что, не слышали, что вам приказал офицер?
– Что?! – заорали вокруг. – Уберите отсюда эту шлюху!
– Пристрелить ее! – прокричал один из солдат и направил на Лени оружие.
Ее перекосило от ужаса. Она поняла, что здесь, где даже солдаты не подчиняются офицерам, ей делать нечего. Фюрер ей здесь не поможет. В этот момент ее кто-то сфотографировал. Друзья Лени оттащили ее от дула автомата, как вдруг раздался выстрел и еще один, и еще. Лени с ужасом стояла и смотрела, как за несколько секунд над ямой образовалось облако дыма. Когда оно рассеялось, она поняла, что все пленные застрелены, полегли там, прямо в этой яме. Страх и безысходность сковали ее. Нет, на войне ей делать нечего. Это слишком ужасно! Сердце не выдержит. Она немедленно отправилась к генералу и попросила разрешить ей сложить с себя обязанности кинорепортера, отправив ее в Берлин. Фон Рейхенау проявил понимание.
Вернувшись в Берлин, Лени, к своему удивлению, обнаружила, что кинопромышленность, несмотря на войну, работала почти в том же режиме, что и в мирное время. Стало сниматься много пропагандистских фильмов о войне, а также развлекательных. Нет, о войне она снимать никогда и ничего не будет. Она любила создавать и не смогла бы делать фильм о разрушениях, бессмысленных смертях, даже во имя великой цели. Пусть война идет без нее. В конце концов, она – художник, а не документалист!
О «Пентесилее» Лени, конечно, уже не думала – этот проект был слишком дорогостоящим – декорации, костюмы, съемки в Ливии. Оставалась незаконченная «Долина». Лени решила продолжить работу над ней. Да, прекрасно, никакой политики, никакой войны.
Съемки, казалось, займут лишь несколько месяцев. Для работы над сценарием был приглашен Рихард Биллингер. Лени хотелось снять что-то напоминающее полотна Гойи и Эль-Греко. По сюжету между пастухом Педро и маркизом доном Себастьяном разгорается нешуточная борьба за красивую цыганку Марту, приемную дочь бедного цыгана. Пастух убивает маркиза как волка, ворвавшегося в стадо овец. После смерти дона Себастьяна начинается долгожданный дождь. Крестьяне счастливы, а Педро и Марта уходят в горы. Однако сценарий Биллингера глубоко разочаровал Лени. Не так она видела «Долину». Что же, попробуем пригласить Франка Визбара. Нет, снова не то! Лени сама решает взяться за сценарий.