Это чудо напоминает чудо, совершенное преподобным Серафимом Саровским, этим удивительным русским святым, жившим в прошлом веке, когда он показал пришедшему к нему посетителю божественный свет и славу будущего века. Также и русский Странник, восхищенный Духом, в порыве несказанной радости отмечал, что “деревья, трава, птицы, земля, воздух, свет — все говорило ему, что существуют ради человека, свидетельствуют о любви Бога к человеку, что все молится, все поет славу Богу!”
Отдавая много времени наставлению и обучению монахинь, службам и, особенно зимой, литературным занятиям, св. Нектарий занимался также физическим трудом, иногда весьма тяжелым. Он копал грядки и ухаживал за садом, ходил довольно далеко за водой с большими ведрами для полива, перетаскивал огромные камни для строительства келий, даже мастерил сандалии для своих инокинь и т. п.
“В августе 1910 года, — пишет отец Филофей из Пароса, — я приплыл на Эгину, чтобы получить его благословение. К полудню я добрался до монастыря. Солнце нещадно палило. За пределами мо-настырской стены я увидел белобородого старика, голова которого была покрыта соломенной шляпой, а полы рясы подобраны и заткнуты за пояс. Он грузил лопатой землю и камни в тачку и отвозил ее метров за шестьдесят. Не узнав в нем владыку Нектария, моего духовного наставника, приняв его не то за рабочего, надевшего подрясник, чтобы не запылить свои одежды, не то за послушника, я подошел к нему, поздоровался и спросил:
— Здесь ли владыка Нектарий?
— Да, — был ответ, — он здесь. Что вы от него хотите?
— Пойди скажи ему, что его хочет видеть диакон, один из его духовных чад.
— Сию секунду. Да будет это угодно Богу, — сказал он.
Бросив свои рабочие инструменты, он показал мне гостиницу — маленькую недавно построенную комнатку, предназначенную для приезжих и расположенную вне монастыря.
— Пойди в ту комнату, — сказал он мне, — и жди. Я схожу за ним.
Через несколько минут он вернулся в клобуке и в рясе с широкими рукавами. Тогда я понял, что человек, принятый мной за рабочего, был Святитель. Мне никогда бы не пришло в голову, что митрополит мог выполнять такую работу в час, когда все предавались дневному сну. Достоинство, с которым он носил свои одежды, несомненно, велико, но чувства его были смиренны. Поздоровавшись, он выразил радость, когда узнал, что я удалился в Лонговардский монастырь, и сказал:
— Постарайся остаться там, ибо привела тебя туда Пречистая Дева. И без повеления Ее Самой, Матери Божией Животворящий Источник, никогда не уходи из этого монастыря. Тебе предстоят испытания и скорби, но наберись терпения. Господь говорит, что лишь многими скорбями мы вступаем на путь Жизни. Претерпевший до конца спасется.