Протестанты, верующие в “невидимую” земную Церковь, состоящую из избранников, ведомых одному только Богу, ошибаются. Невидимая земная Церковь существовать не может. Поскольку люди не беспорочны и нет безгрешного человека, где же взяться избранникам? Невидимая Церковь избранных страдала бы от постоянных перемен, от вечных подмен своих членов, хотя бы по причине склонности человека оступаться и падать с одной стороны, а с другой стороны — из-за сострадания Бога и Его любви к человеку, ибо Бог принимает всех, кто возвращается к Нему.
Истинная суть Церкви в том, что она одновременно и борется, и торжествует. Она борется, когда сражается против зла за царство добра; она торжествует на небесах и в сердцах праведников, которые в борьбе усовершенствовали себя в вере в Бога и в добродетелях.
Тот, кто верует в невидимую Церковь избранных, вступает в противоречие с истинным духом Церкви, которая не разделяет тех, кто находится на пути совершенствования, от тех, кто уже стал совершенным. Такое различение есть дело Бога; Он один отделит после смерти праведников от грешников. Христос не отворачивается от тех, кого Он освободил Своей собственной кровию, как Он не отворачивался от грешников во время Своей земной жизни. Иисус Христос рассматривает их в качестве членов Своей Церкви и ждет их обращения до последнего момента.
Разделяющие воинствующую Церковь на видимую и невидимую: 1) разделяют неразделимое; и 2) грешат против самого смысла названия Церкви.
Во-первых, они разделяют Церковь. Церковь Христова — это Церковь святых, в противном случае — это вовсе не Христова Церковь. Церковь грешников не может быть Церковью святых. Таким образом, Церковь Христа — это Церковь святых.
Если Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь — это Церковь святых, то для чего тогда нужна невидимая Церковь избранных? Кто они, эти избранники? Кто может называть святыми тех, кто еще не вышел с арены победителем и увенчанным славой? Кого можно назвать блаженным до наступления конца?
Во-вторых, они грешат против самого смысла названия Церкви, разделяя ее надвое, на видимую и невидимую, тогда как понятие Церкви означает лишь видимое.
Если они верят, что Церковь остается нераздельной, потому что члены невидимой Церкви являются одновременно членами видимой и потому что видимая Церковь включена в невидимую, тогда встает вопрос о том, каким образом Церковь несовершенных, то есть грешников, может содержать в своем лоне Церковь совершенных? Если видимая Церковь несовершенных, тех, которые не являются святыми, порождает святых чад, то каким образом она оказывается лишенной святости? Если члены протестантского “сообщества святых” происходят не от чад видимой Церкви, то для чего тогда видимая Церковь? Чтобы избежать противоречий и быть последовательными, те, кто верит в “сообщество святых”, должны были бы перестать верить в видимую Церковь, перестать использовать термин “Церковь”. Тогда бы они не грешили против понятия Церкви и не изрекали парадоксальные вещи, в одном случае веря в Церковь, а в другом — отрицая ее.