На пороге появился человек, неся в руках отбивающегося ребенка. Мать выбежала вслед за ним, цепляясь за человека, который пытался вырваться, но она не отпускала его.
— Мама… мама…
Скрываясь за стеной мэрии, Леа пыталась разыскать в темноте какое-нибудь оружие.
Из дома вырвалось пламя, осветив картину происходящего. Ни одного человека в форме… Два парня с эмблемами полиции… Молодые лица, обрисованные светом разгоравшегося пожара… Автоматами размахивают, как игрушками… Бутылки складывают в ящики… смех… французская речь, резкие, оскорбительные слова…
— Дрянь, говори, где другие…
— Где Сифлетта? Ты ведь ее знаешь, паршивка!..
— И Альбера… Мирей… Люсьена… Аристида… Где твой потаскун-доминиканец?
— Я не знаю, о чем вы говорите. Верните мне сына!
— Тебе его вернут, когда ты заговоришь.
— Оставь ее, Жером, верни ей мальчишку, ее заставят заговорить на допросе. Здесь вашим глупым пожаром вы всполошите местных маки.
— Потаскуха!.. Не беспокойся, Морис, их ждут.
— Мама!
— Отдай его ей. Садитесь.
Прижимая к себе сына, Камилла села в первую машину. Морис Фьо сел за руль.
— Едем в Ла-Реоль, — крикнул он остальным.
Осев у стены мэрии, Леа смотрела, как машины исчезают в ночи, двигаясь в направлении Оро.
В свете пожара Адриан Дельмас увидел свою племянницу, дрожащую от испуга.
— Где Камилла и Шарль?
— Фьо… Морис Фьо…
Больше она ничего не могла произнести.
Доминиканец поднял ее на руки. Вдруг появилась Сифлетта.
— Боже ж ты мой! Где маленький и его мать?
— Я не знаю. Кажется, здесь побывали Морис Фьо и его банда.
— Что они натворили, дьявольское отродье!.. Отец мой!.. Она ранена?!
— Не знаю. Значит, здесь никого нет?
— Насколько я их знаю, они должны были бежать, как кролики. Бедные наши! И подумать только, что из-за этих подонков такие люди, как вы, рискуют жизнью!
— Молчите! Вы ведь тоже рискуете жизнью, к тому-же все потеряли. Церковь открыта?
— Нет, но я знаю, где кюре прячет ключ. Но смотрите-ка, отец мой, рига, она еще не горит!.. Может быть, ваш радиоприемник…
Адриан Дельмас осторожно положил бесчувственную Леа у ограды маленького кладбища и побежал к риге с криком:
— Камилла… Шарль…
Сифлетта вынула ключ из выемки в стене и открыла дверь. Она осторожно втащила девушку внутрь. За алтарем она нашарила на ощупь коробку спичек. После долгого чирканья одна из них загорелась. Сифлетта зажгла две толстые свечи с обеих сторон дарохранительницы, взяла одну из них и стала рыться в маленькой ризнице. Единственное, что она нашла, чтобы укрыть Леа, было покрывало с белым крестом, которое клали на гроб во время похоронной службы.