Действительно, было уже то ночное время, когда жители Спарты гасят светильники и ложатся спать.
— Сегодня один родосский купец привез в Спарту письмо от Демарата, — промолвил Леонид, задумчиво глядя на огонь в очаге. — Вернее, не письмо, а навощенные таблички, на которых нет ни строчки. Однако эти таблички, как полагается, были связаны шнуром и запечатаны восковой печатью. Собственно, по печати старейшины и определили, от кого пришло это послание. Такая печать имеется только у Демарата, сына Аристона. Родосский купец получил эти таблички от какого-то финикийца, который заплатил ему хорошие деньги за доставку этого странного послания в Лакедемон.
Леонид помолчал, потом продолжил:
— Ни эфоры, ни старейшины так и не смогли понять, зачем понадобилось Демарату отправлять в Спарту это немое письмо. Эфоры полагают, что это, скорее всего, издевка. Мол, Демарат просто хочет позлить спартанцев. Старейшины думают, что, посылая в Спарту не исписанные восковые таблички, Демарат тем самым делает намек, чтобы сограждане написали ему письмо с призывом вернуться на родину. Царь Леотихид рассудил, что Демарат, скорее всего, ждет от спартанцев письменных похвал за то, что Сперхий и Булис вернулись живыми от Ксеркса. По мнению Леотихида, Демарат наверняка приложил усилия к тому, чтобы гнев Ксеркса не коснулся спартанских послов.
Леонид умолк, по-прежнему глядя на огонь.
— Что думаешь об этом ты? — спросила Мнесимаха, присев на стул рядом с Леонидом.
— Демарат всегда был горазд на разные хитрости, — сказал Леонид. — Скорее всего, это его очередная уловка. Вот только что она означает?
Леонид покинул дом Мнесимахи глубокой ночью, ощущая тепло в душе и некую леность в мыслях. Так всегда бывало с ним после жарких объятий и поцелуев Мнесимахи. Теперь царь шел к дому, где хозяйкой была Горго и куда он стремился меньше всего. Леонида тяготила эта раздвоенная жизнь, на которую он был обречен по воле спартанских властей.
Горго не спала, несмотря на поздний час. От ее внимательных глаз не укрылась глубокая задумчивость Леонида. Желая развеселить мужа, Горго стала рассказывать ему про загадки, которые загадывал ей Леарх, приходивший к ней днем. Леарх узнал эти загадки от Мегистия, большого знатока туманных изречений и мудреных головоломок.
— Мне не удалось отгадать ни одной из загадок, — с улыбкой призналась Горго. — Зато я трижды обыграла Леарха в петтейю. Вот!
Видимо, находясь под впечатлением от своих побед, Горго тут же предложила Леониду сыграть с ней в петтейю.
Леонид не смог удержаться от улыбки, глядя на охваченную азартом Горго. Он согласился на игру в петтейю, желая отвлечься от своих тягостных мыслей.