— Кристи, я хочу, чтобы ты знала… — начал он, но она не дала ему закончить, приблизившись и поцеловав в губы с почти отчаянной яростью.
Айвор вздрогнул от изумления, потом сильно обнял ее и заставил принять ответный поцелуй.
Что же он хотел мне сказать? — промелькнуло в голове у Кристи. Но ей сейчас не хотелось ничего слышать. Она стала бессловесной и бездумной, как животное в часы брачных игр.
Остаток пути Айвор нес ее на руках… и вот они оказались в спальне с низкими потолками, где карнизы нависали над двумя мансардными оконцами.
Паркет здесь был натерт и пах мастикой, но в нем были выщерблины и неровности. Когда-то в комнате стоял камин, от которого теперь осталось лишь углубление в стене. Напротив этой ниши стояла кровать старинной работы, не деревянная, а железная, покрытая уже изношенными пикейными покрывалами.
Кристи подумала, что накрахмаленная ткань натрет ей спину, но покрывала оказались мягкими.
Поцеловав ее, Айвор попросил позволения отлучиться и исчез прежде, чем она успела поинтересоваться, куда.
В недоумении Кристи разглядывала комнату, не в силах поверить в реальность происходящего.
На дубовой планке между двумя оконцами висела фотография в рамке. С замиранием сердца девушка всматривалась в нее.
— Это мои дедушка с бабушкой, — пояснил вернувшийся Айвор, пристально глядя на нее.
Кристи вначале не могла понять, почему на нее снизошло такое успокоение. Не оттого ли, что это парный портрет, а не фото одного человека?
Она догадалась теперь, что Айвор ходил за ее одеждой, и, пока он аккуратно развешивал все на стульях, испытала целую гамму противоречивых чувств.
Ведь это же не просто желание — то, что она чувствует по отношению к нему… При этой мысли слезы брызнули у нее из глаз. Нет, это самая настоящая любовь. Он был так заботлив, так ласков и так изощрен в искусстве любви, что она просто не могла его не полюбить. И Кристи зажмурилась, давая простор воображению.
На ней все еще была рубашка Айвора, и, забираясь в постель, он ласково прошептал:
— Я рад, что ты ее не сняла.
Или по наивности, или потому, что слишком нервничала, Кристи не поняла сразу смысл его намека и спросила неуверенно:
— Почему?
Айвор рассмеялся в ответ, и взгляд его потеплел.
— Ну, разумеется, потому, что я могу ее расстегнуть! — Сказав это, он поцеловал Кристи в шею, а потом впился ртом в нежную кожу между ее грудей, с удовлетворением замечая, как она начинает учащенно дышать. Он спускался губами по ее коже все ниже, постепенно расстегивая пуговицы, гладя нежное тело под рубашкой, массируя красивые бедра…