Вопрос веры? Да что же происходит? Лаки стал моим учителем?
— Так происходит, когда заканчивается жизненный срок, — сказал он. — После пересечения Радужного Моста мы все становимся намного мудрее, это неизбежно.
— Но это ведь людская история — Радужный Мост.
— Это исполненная любви мысль, а поэтому верная. Есть много идей, которые едины для всех существ, — Мост в их числе.
— Я спросил, вернешься ли ты. Медиумы ответили, что ты еще не решил. А если соберешься, то нам предложат щенка — это будет кто-то, живущий к югу от нас.
— Я действительно не решил… до сих пор. Вы ведь подумываете о переезде. Мне нужно осмотреть ваше новое жилище. Мне необходим простор, чтобы бегать. Разбаловался я в вашем нынешнем доме, — он покосился, чтобы увидеть, улыбнулся ли я его словам.
— Сомневаюсь, что мы переедем, Лаки.
— Посмотрим.
— Это твой дом. И мой тоже.
— Ничто на Земле не твой дом. И ты это знаешь.
Мы некоторое время молча шли к дому на вершине холма. Лаки улегся на крыльце. Я сел рядышком и оперся о шестидюймовую колонну, подпирающую крышу. Пес положил морду мне на колени.
— Вот мы и вместе, — сказал я.
Он не шевельнулся, не изменил выражения физиономии, только скосил на меня свои серьезные глаза.
От этого я, как всегда, рассмеялся.
Я пригладил шерсть на его белоснежной шее — короткое ласковое прикосновение.
Я задумался: если Лаки говорит, что он всегда с нами, как это характеризует его сознание? Нет ни времени, ни пространства. Любовь везде. Он счастлив. Он учится. Ему невозможно причинить боль. Он видит нас и знает нас. Он видит возможные варианты будущего. Он может сделать выбор в пользу того, чтобы снова жить рядом с нами.
Если это легко и просто для шетландской овчарки, почему это сложно для меня?
Медсестра включила свет и стала менять простыни, переворачивая меня так и эдак.
— Слава богу, что вы пришли, — сказал я. — А то я чуть было не уснул!
— Сейчас два часа ночи, — ответила она мягко. — В два часа ночи мы меняем простыни.
Нужно выбираться отсюда. Я здесь погибну. Я скучаю по своему псу. Я хочу умереть.
Когда-нибудь я повстречаю человека, на чью долю никогда не выпадали испытания.
Я спрошу у него: «А что ты вообще тут делаешь?»
Предполагается, что мне нужно некоторое время полежать в больнице — подлечиться. Слишком долго. Я закрываю глаза, реальность меняется.
Открываю глаза в полете. Шимода в этот раз — мой ведомый. Он летит чуть поодаль левее меня. «Здешнее время течет как-то иначе», — подумал я.
— Недостаточно быстро, — сказал Дон.
— Время?
— Исцеление.
— Да. Не быстро, — я поднял