Мне никогда не приходилось изо всех сил бороться против того, что могло бы меня убить.
— Поэтому ты решил зацепиться за провода, Ричард, и рискнуть жизнью?
— Я точно знал, что произойдет. Я знал, что смогу выйти в иной мир и поговорить с духовными друзьями, пока тело мое будет бороться со смертью. Смерть не входила в мои планы, хоть я и знал, что если я устану, то в любой момент могу передумать и сдаться. Я хотел вступить в трудную и долгую борьбу, чтобы выйти из нее победителем через год. И я хотел, чтобы Пафф тоже оправилась. Она сделала все, чтобы сберечь мне жизнь, и преуспела в этом. Приняла удар на свое крыло…
— Трудная и долгая борьба… разве не это происходит сейчас?
— Ну да.
— А когда ты снова сможешь летать, твоя история завершится?
— Некоторая часть ее, несомненно.
Возобновление полетов — это замечательное окончание истории о нашей борьбе со смертью, о встречах с нашими духовными проводниками и персонажами книг, о жажде жизни.
— Именно ради этого и произошло крушение. Именно ради этого я зацепился за те провода — толстые высоковольтные провода. Я прикоснулся к смерти, чтобы жить дальше.
— И ты напишешь о случившемся?
— Возможно. Пафф в последние секунды приняла на себя удар… в несколько этапов. Неужели ты не видишь, что она это сделала для того, чтобы я выжил и смог вернуть нас в небо. Моя задача — ни в коем случае не умереть раньше, чем наша история подойдет к своему завершению.
— Многовато драмы в твоей жизни. А не подумывал ли ты о том, чтобы стать Спасителем?
— Нет. Послушай, — впервые я увидел в хаосе смысл. — Моя задача, Дон, состоит в том, чтобы восстановиться самому, отстроить заново Пафф и отойти от наших прошлых верований. Восстановиться в эти наши самые худшие дни, преодолев наихудшие страхи — как ее страхи, так и мой.
— Именно поэтому ты и стал писателем? Чтобы пройти через эти приключения?
— Именно поэтому мне удалось прожить всю эту историю: жизнь, смерть и снова жизнь. Именно поэтому я есть я в этой жизни.
— Драматично. Позитивно. Реально. А ведь ты мог сделать эту историю и вымышленной.
— Ox, — сказал я, — я действительно мог сделать эту историю вымышленной! — Я рассмотрел эту идею. — Нет. Придумай я все это, читатели никогда не поверили бы, что такое действительно произошло. А когда все реально, они могут искренне сказать: «Интересная история!»
— Так ты устроил все это ради интересной истории, Ричард?
— Таковы уж мы, смертные. Мы любим свои истории.