Вот именно с этой тёткой и выпало Василисе возвращаться домой. Девчонка, стесняясь признаться в приключившемся с ней конфузе и попросить родственницу о помощи, опасливо соскользнула вниз, стараясь не поворачиваться спиной к проходу со снующими взад-вперёд пассажирами.
– Ты чего там жмёшься? – сразу заподозрила неладное сестрица.
– Ничего… – прошептала Васька. – Слушай, у тебя есть… вата?
– Вата? Сейчас гляну! – ответила та, доставая из сумочки и с готовностью протягивая крохотный белый комочек, размером с грецкий орех.
Василиса озадаченно нахмурилась, горестно вздохнула и расстроенно посмотрела на тётку. В это время, ну совсем некстати, мимо открытого купе пыхтя потащились пассажиры с огромными чемоданами. Девчонка перепуганно охнула и машинально шлёпнулась попой на нижнюю полку, на которой, ничего не подозревая, сопел в сладком сне демобилизованный солдатик. Так и просидела до самой остановки. Когда наконец пришло время выходить, отлепилась от сиденья и зарумянилась краской стыда, увидев, что натворила – на белом пододеяльнике остался чёткий отпечаток ярко-красного цвета. Потому, не мешкая ни секунды, подхватив чемоданчик и прикрывая им спину ниже пояса, рванула к выходу!
– Васька! Ты куда?! – заверещала вслед тётка Вера. – Зараза такая! А остальные сумки кто понесёт?!
«Да плевать я хотела на твои котомки с вареньем! Не до них мне сейчас!» – так и не высказав крамольные мысли вслух, Васька спасалась бегством, попросту – драпала, представляя изумлённую физиономию парня, когда тот проснётся и обнаружит незнамо откуда появившееся безобразие. От этих мыслей девчонка покраснела ещё сильнее, пылая щеками, словно флагами на майской демонстрации.
По её возвращении домой вконец замученная на своих огородах мать, услышав новость, что дочка вдруг стала девушкой, без лишних комментариев и расспросов молча выдала вату и бинты. Вот с таким дискомфортом, под перестук колёс Василиса обрела все прелести, прилагаемые к вступлению в девичество. Впрочем, естественные изменения в организме, кроме как забот лишних, серьёзности ей или ума особенного ну ни на грамм не прибавили…
На следующий день Васька отправилась на перевязку в районную поликлинику, терпеливо дожидаясь рейсового автобуса на раскуроченной местными вандалами остановке. За компанию с ней в качестве эскорта вызвалась ехать любимая тётушка, родная сестра матери. Таисия… Тётя Тася… Или просто Тася, как с самого рождения называла её племянница. По совместительству женщина являлась ещё и крёстной девочки, а разница между ними составляла всего каких-то четырнадцать лет. Такая… очень интересная, интеллигентная дамочка, вся из себя модная и в шляпе… Василиса рядом с ней возвышалась каланчой, хотя и достаточно симпатичной. А что? Вполне взрослая дивчина в голубой капроновой курточке под цвет глаз, отделанной по краю рукавов и капюшону белым искусственным мехом, в светлых сапожках на небольшом каблучке, даже и не подумаешь, что в голове у неё ветер гуляет. Чувство собственной значимости от столь важных перемен в организме переполняло душу, поэтому Васька старалась вести себя соответственно новому статусу – воспитанно, спокойно и с достоинством. Не крутилась, не вертелась, никуда не лезла… так, как всё детство ожидала от неё мама. Народу на остановке скопилось немало, в основном все поселковые, а так как тётка слыла личностью весьма уважаемой, трудясь в местном Управлении, то казалось вполне естественным, что на них с любопытством поглядывали, поминутно здороваясь. Тем временем детство, как говорится, в одном месте у Василисы продолжало играть, искало выход, ну и, естественно, нашло…