Там, наверху, сейчас не до меня: персонал убеждает гостей сидеть в каютах и сбивается с ног вокруг жертв морской болезни. Неутешительные мысли подстегнули меня, я исхитрилась закрепить крепкое, водоотталкивающее полотнище, перепрыгнула через скамью, потянула его на себя – почти как серфинг, только вместо наслаждения от скорости и ласковых солнечных лучей тебя бьет мокрый кусок ткани, а в лицо летят обжигающие ледяные брызги. Пока я елозила коленом по скамье, пытаясь закрепить нижний угол импровизированного паруса шкотом [26] за уключину, с борта судна плюхнулся в воду спасательный плот.
Мне пытаются помочь!
Пока я снова схватилась за край тряпки и попыталась подойти поближе, по тросу кто-то съехал сверху прямо на плот. Бурное море разделяло нас, льдинки впивались мне в лицо, как острые стекляшки, приходилось щуриться, глаза слезились от ветра, а лицо спасателя было скрыто капюшоном куртки, только спецжилет оранжевым пятном просвечивает сквозь снежную мглу.
С каждой новой волной трос, к которому крепился плот, натягивался сильнее, наконец, растянулся на всю длину, зазвенел, как струна, и лопнул! Плот отбросило в сторону, он отчаянно завертелся. Палатка на нем не успела развернуться – либо плот был поврежден, либо не успел наполниться воздухом, и стал погружаться все глубже. Я подобралась поближе – насколько вообще было возможно – и протянула весло человеку на нем, закричав:
– Хватайтесь, иначе утонете!
После нескольких неудавшихся попыток ему удалось уцепиться за весло, я подтянула его вместе с остатками плота к шлюпке. Вода уже уверенно перехлестывала через борта – надувные баллоны, из которых они состояли, стремительно скукоживались.
– Прыгайте! Прыгайте в шлюпку! Скорее! – я отчаялась докричаться сквозь ветер и так дернула весло на себя, что сама чуть не свалилась. От рывка человек буквально перевалился через борт, попытался выпрямиться и поправить капюшон.
От неожиданности и испуга я готова была выскочить в ледяную воду – рядом со мной оказался Андрес! Только не он! Сейчас спихнет меня в воду, огреет веслом, и все – никто не докажет, что я – не жертва стихии.
Я выставила перед собой руку, попятилась, забыв про парус и все остальное:
– Нет! Оставайтесь там!
– Лени! – он сдвинул капюшон назад – несколько бойких снежинок тут же запутались в его золотистых прядках – и тоже протянул руку ко мне. Кажется, он впервые назвал меня по имени, а не официальным, веющим прохладой «фру Ольсен». – Лени, все не так… как вы думаете! Я видел…
Шлюпка взлетала на самый гребень волны – вода больше не угрожала расшибить ее о стальную обшивку лайнера. Оглядевшись, я обнаружила, что течение отнесло нас довольно далеко от судна. При такой дрянной видимости вся надежда только на сигнальные дымовые шашки, которыми комплектуют спасательные плоты. Тщетная надежда! Плот ушел под воду раньше, чем мы успели снять с него хоть что-то полезное.