, фрицевский. Новейший. Еще он Полинке «парабеллум» трофейный подарил. Как говорится, пишите письма.
– Себя не застрели, – буркнул Родимцев, очевидно не зная, что говорить и нужны ли слова для подобных случаев.
– Уж постараюсь, – с подчеркнутой вежливостью ответила девушка. – Так я свободна? Станцию наладить нужно, это кусок работы, я с такими моделями еще не сталкивалась. Видела, но осваивать не приходилось.
– Я помогу! – вызвался Дитрих и, поймав удивленный взгляд Родимцева, тут же пояснил: – У отца в Риге до войны был свой радиомагазин, своя мастерская. Я вообще-то техник по образованию.
– И с «Телефункенами» знакомы? – уточнил комендант.
– Фирма старейшая. Как не знать. Разрешите, товарищ старший лейтенант?
– Действуй, – кивнул Дерябин.
Узел связи.
А ведь в правильном направлении действует.
– Ну, занимай… тесь, – выдавил из себя Родимцев.
Бойцы тем временем неспешно растягивались по поселку. Саперные инструменты разобрали аккуратно, только от пристального взгляда Дерябина не ускользнуло: автоматы все уже держали наготове, начать бой миноискатели абсолютно не помешают.
Боровой откинул капот грузовика, старательно делая вид, что роется в моторе, пока есть время для передышки. Свой автомат как бы невзначай пристроил рядом.
Вчерашние партизаны – в том, что это так, Дерябин уже не сомневался, – потеряли к саперам всяческий интерес, также разойдясь по своим делам. У комендатуры, кроме Николая и Борового, занявшего позицию возле машины, остался только Родимцев – провожал не совсем соответствующим моменту, полным странной задумчивости взглядом Павла Шалыгина, который, поправляя на ходу пистолет в кобуре, уже шел к старой усадьбе за арестованным, из-за которого заварилась каша.
Взгляд, подобный комендантскому, Николаю также был очень хорошо знаком – так смотрят на мир похмельные мужики.
Минуты потянулись невыносимо медленно.
По негласному решению, сигнал к началу акции должен подать именно он. Когда это сделать – вопрос открытый. Также оставалось неясным, почему Дитрих, столь остро желавший довести до конца недавнюю операцию и таки ликвидировать командира Родимцева, вдруг удалился со сцены, вызвавшись сопровождать девушку-радистку. Однако и тут Николай решил, что знает ответ: если моложавый лейтенант-латыш, внешне даже в форме не похожий на солдафона, разбирается в немецких радиопередатчиках, это ни у кого не вызовет ни сомнений, ни подозрений. А радиоузел контролировать просто необходимо, и отпускать радистку одну неразумно. Плюс ко всему, абверовец вновь применил свой излюбленный прием – оставил Дерябина один на один с необходимостью принимать радикальные решения, которые касаются бывших «своих». Сам же подключится, когда акция начнется, – не на девчонку же время тратить…