Из-за другой скалы выглянул красивый темноволосый араб с чёрной остроконечной бородой. На голове у него была зелёная чалма, свидетельствовавшая о том, что этот араб – хаджи. Нервное и возбуждённое лицо выдавало в нём закоснелого фанатика.
– У них всякой твари по паре, – засмеялся Скотт.
– Этот араб из племени баггара. Чрезвычайно воинственное племя! Это опасный человек! – заметил Мортимер.
– Да, вид у него довольно-таки гнусный! А вот и другой негр.
– Целых два. По внешнему виду из племени динга. Из этого племени вербуются наши чёрные батальоны. Сражаясь, динга не думают о том, за кого они сражаются. Они любят войну ради войны. Если бы эти идиоты были поумнее, они понимали бы, что арабы – их наследственные враги и что мы их естественные друзья и союзники. Поглядите-ка на этого дурака, как он лязгает зубами на людей, освободивших его от рабства у арабов.
– Но как же вы это объясняете? – спросил Энерли.
– А вот погодите, как он подбежит поближе, я ему объясню всё своим револьвером. Глядите в оба, Энерли. Они бегут на нас.
И действительно, атака началась. Впереди бежал араб в зелёной чалме, за ним – негр-великан с серебряными серьгами в ушах. Другие два негра следовали позади. Когда дервиши стали спрыгивать один за другим со скалы, Энерли вспомнились школьные времена, как он и его товарищи прыгали через низкие заборики. Эти дикари были великолепны. Плащи их развевались, сталь зловеще блестела.
Мелькающие в воздухе чёрные руки, бешеные лица, топот быстро бегущих ног, – ах, как всё это было красиво!
Покорный закону британец привык уважать человеческую жизнь, жизнь для него священна. Молодой журналист никак не мог по этой причине понять, что эти люди приближаются затем, чтобы его убить. Ему было также непонятно, что и он имеет полное право отправить этих бегущих людей на тот свет. Он глядел на всё как зритель и наслаждался зрелищем.
– Ну, стреляйте же, Энерли! Цельтесь в араба! – крикнул чей-то голос.
Энерли поднял ружьё и нацелился прямо в тёмное свирепое лицо. Он спустил курок, но лицо приближалось, делаясь всё больше и свирепее. Около Энерли загремел выстрел, затем другой, и он увидел, как тёмная грудь араба окрасилась кровью. Но несмотря на это, араб продолжал бежать.
– Стреляйте же, стреляйте! – закричал Скотт.
Снова Энерли спустил курок, и снова его ружьё дало осечку. Раздались два пистолетных выстрела, и большой негр упал, поднялся и снова упал.
– Да стреляйте же вы, сумасшедший вы этакий! – крикнул гневный голос.
Но в эту минуту араб перепрыгнул через убитого верблюда и наступил ногой на грудь Энерли, и тому показалось, будто он грезит и видит сон: вот он борется с кем-то, лёжа на земле, а затем около самого его лица вдруг происходит какой-то ужасный взрыв, и он погружается в небытие. Сражение для Энерли кончилось.