Это утро дало нам самое что ни на есть очевидное доказательство беспримерной наивности добрых йоркширцев. Дело в том, что горничная и кухарка, спавшие в одной комнате, ночью были напуганы чем-то, что по суеверию приняли за привидение.
После завтрака я сидел в обществе дяди Джереми, так и сыпавшего с помощью своего суфлёра цитатами из разных поэм; вдруг в дверь постучали, и в комнату вошла горничная. За нею следовала кухарка, особа дородная, но трусливая. Они взаимно ободряли одна другую.
Свой рассказ они вели, точно греческий хор, – то есть каждая говорила, покуда хватало дыхания, предоставляя затем слово товарке. Добрая доля их истории осталась мне непонятной в силу дьявольского местного наречия; но самую суть я всё-таки разобрал.
На рассвете кухарка, по её словам, почувствовала, будто кто-то трогает её за лицо. Проснувшись, она увидала около своей кровати какую-то тень, бесшумно выскользнувшую из комнаты. Горничная проснулась от крика кухарки и тоже видела привидение.
Как мы ни бились, как ни уговаривали их, они стояли на своём и требовали расчёта – так они были перепуганы ночным происшествием. Наш скептицизм очень оскорбил их, и в конце концов они вышли из комнаты с большим шумом, сильно обозлившим дядю Джереми, весьма развеселившим меня и вызвавшим презрительную улыбку на губах Копперторна.
Бóльшую часть второго дня я провёл у себя в комнате за усердными занятиями.
Вечером того дня мы охотились с Джоном на зайцев. По пути домой я рассказал ему утреннюю сцену с прислугой, но он воспринял её отнюдь не так легко, как я.
– Это факт, – заметил он, – что в старинных зданиях вроде нашего можно иногда наблюдать явления, располагающие к суеверию. За то время, что я живу здесь, я слышал ночью раз или два нечто такое, что способно испугать нервного человека, а тем более невежественную прислугу. Само собой, все эти истории о привидениях – сущая чепуха, но раз разыгралась фантазия, с ней уж трудно совладать.
– А что ты такое слышал? – сильно заинтересовавшись, спросил я.
– О, пустое! Но вон сидят ребятишки и мисс Воррендер. Ей не следует слушать такие вещи. Не то она тоже потребует расчёта, а это будет большой потерей для дома.
Мисс сидела на скамейке у опушки леса; рядом с ней, по обе стороны, расположились дети, держа её за руки и с жадным вниманием глядя ей в лицо. Картина была очень красивая. Мы остановились на минутку, чтобы полюбоваться ею. Но мисс уж услыхала наши шаги и пошла нам навстречу; дети шли за ней.
– Я нуждаюсь в вашем авторитете, – сказала она Джону. – Эти шалунишки любят вечернюю прохладу и ни за что не хотят идти в комнаты.