– И что теперь? – спросил младший сержант, наверное, подозревающий, что такое офицерская солидарность.
– Теперь будем с вашего согласия вашего капитана задерживать и передавать в руки следственной бригады. Возражать не будете?
– Не будем! – откровенно обрадовался младший сержант.
– Сейчас, когда вернемся, своих всех предупредите, чтобы эксцессов не было.
– А прапора наши?
– Кто? – переспросил старший лейтенант.
– Прапорщики, командиры взводов. Два прапорщика, один старший прапорщик…
– Я их не видел.
– Они среди нас. Их капитан в отдалении от себя держит. У нас еще один лейтенант есть, командир взвода, но он сейчас в госпитале лежит. Капитан всегда с ним рядом держится. Это офицер. А прапоров в отдалении держит.
– И что?
– Их тоже предупреждать?
– Вам виднее. Лучше не надо. На всякий случай, за ними мой старший сержант присмотрит. Да и вы тоже… Объясните им…
Радист снял наушники с микрофоном и протянул Самоцветову:
– Дежурный по штабу на линии.
Борис Анатольевич легко справился с наушниками, подправил микрофон и сразу начал разговор, который уже проиграл в уме:
– Старший лейтенант Самоцветов, спецназ ГРУ…
– Подполковник Воскобойников, дежурный по штабу. Я уж не знал, где тебя искать. Докладывай, старлей. Что там у тебя случилось? Переполох поднялся большой. ФСБ на ушах стоит. По крайней мере, все погрануправление при ФСБ. Нас звонками замучили. Уже и из Москвы звонили. Вопрос находится на контроле Министерства иностранных дел и Министерства обороны…
Самоцветов словно бы и не слышал вопроса.
– Прошу вертолет для эвакуации взвода с места операции, вертолет МЧС с медицинской бригадой и полевой кухней для освобожденных рабов и две следственные бригады. Куча пленников… И бандиты, и сваны, пришедшие за рабами с той стороны. И… И еще кое-кто…
– Что такое – две следственные бригады? Почему две?
Подполковник Воскобойников понял, что все вопросы будут означены по порядку.
– Одна обычная, послеоперационная. Вторая… Вопрос интереснее. Рядом с нами сейчас отряд спецназа внутренних войск. Среди рабов были трое солдат из этого отряда. С территории Грузии бежали еще трое рабов – тоже солдаты из этого отряда. Их продавал командир. Продавал эмиру Дагирову. У меня есть показания самого эмира, записанные на диктофон. Есть показания солдат.
– Что такое? – возмутился подполковник. – Как так, продавал солдат?
– Оставлял их в заранее подготовленной ловушке.
– Ты его расстрелял, старлей?
– Пока еще нет. Разрешил позавтракать.
– Понял. Не упустишь?
– У нас такого не бывает. Его свои же солдаты из его отряда не упустят. Они в курсе.