И разве можно после таких свидетельств сомневаться в том, что все у него сложится хорошо! Разве можно не быть уверенным, что боевые роботы не могут достать его! Эти мысли придавали Дагирову сил, и он шел быстро. Быстрее, чем мог бы ходить в таком состоянии, с двумя пулями в мягких тканях тела…
* * *
А Родион Семисилов был совершенно далек от подобных мыслей и размышлений. Он поставил себе задачу и стремился эту задачу во что бы то ни стало выполнить. При этом Родион хорошо знал, что такое концентрация. Сконцентрированность старший сержант всегда рассматривал как путь к исполнению желаний. Когда о чем-то сконцентрировавшись думаешь, это получается. Он сконцентрировался на том, чтобы быстро идти и догнать бандитов. И был уверен, что догонит. И еще ему хотелось найти человека, который воткнул нож под мышку часовому. Наверняка, думал Родион, на часового напал не один человек. С одним, с любым из бандитов, этот солдат сумел бы справиться. Но, очевидно, пока часовой, сцепившись, дрался с одним, второй нанес сильный удар. Нож был не коротким и вошел полностью, по самую рукоятку. Родион не жаждой мщения горел, он хотел восстановить справедливость и ответить бандиту той же монетой, какой тот сам платил. В спецназе ГРУ солдаты гибнут редко. И каждая потеря здесь – чрезвычайное событие. Еще стоял вопрос о том, почему часовой не поднял тревогу? Или он надеялся сам справиться? Или еще какие-то обстоятельства помешали? Бывает так, что схватку начинаешь, когда не успел еще воздуха набрать в грудь. Мог часовой не успеть? Вполне. Хотя именно этот часовой, как помнил старший сержант, неплохо владел кунг фу стиля винг чунь, самым быстрым из стилей кунг фу и самым, может быть, эффективным при применении в боевой обстановке. Но что-то не сложилось. Времени, возможно, не хватило.
Разные мысли лезли в голову, мешая сконцентрировать внимание на погоне. И каждый раз Родион отгонял от себя посторонние мысли. Только удивлялся при этом, что бандиты идут так быстро, и его группа не может их догнать. А ведь в преследуемой группе раненые. Впрочем, сам Семисилов хорошо знал, что ранение ранению рознь, а если ранение не тяжелое, то страх смерти или даже страх перед наказанием способен придать человеку столько сил, что самые тренированные спортсмены не смогут за ним угнаться. Родион помнил рассказ одного солдата, как тот, еще будучи школьником, попал в числе своих школьных друзей в массовую драку, разгонять которую приехало множество милиционеров, как они тогда назывались. И этот парень убегал от трех гнавшихся за ним милиционеров и не залез, а просто забежал каким-то ему самому непонятным образом на крышу какого-то железнодорожного склада. Милиционеры попробовали повторить. Не получилось. Там даже ухватиться было не за что. Стали требовать от парня, чтобы слез. Обещали все равно достать его. Он отказался. Они еще несколько раз попробовали забраться на ту же крышу, но не смогли. Махнули рукой и ушли. Парень попытался спуститься. Никак не получалось. Некуда было ногу поставить, не за что схватиться рукой. А высота около трех метров. Просидел на крыше час. Делать нечего. Пришлось прыгать. Спрыгнул и сломал лодыжку. Но узнал об этом только на следующее утро. А в тот момент снова появились три милиционера, и парень опять побежал. Да так, что угнаться за ним менты не смогли. И нога заболела только на следующее утро. И это еще не был побег под страхом смерти. Парню грозили побои и просто мелкие неприятности с законом. А когда смерть гонится за тобой по пятам, тогда и скорость возрастает, и про боль не думаешь. Так, наверное, и бежали бандиты.