Нервы, нервы, нервы… Война всегда построена на противостоянии нервов. Сам Аслан аль-Мурари нервничал, когда его отряд пошел в атаку. И при этом не знал, как бы он повел себя сам, окажись там, впереди, сумел бы продолжить атаку или отступил бы первым. Человеку не дано знать, как заставят повести себя его же собственные инстинкты, его чувство самосохранения, его нервы. Сможет ли разум победить это самое чувство самосохранения. Бывало многократно, что опытный и отважный боец в какой-то момент, не совладав с нервами, убегал, хотя до победы оставался всего один шаг. А когда побежит один, обязательно побегут и остальные. Это жизнью проверено многократно.
К тому же у спецназа оказался толковый командир. Тот самый, что приходил на переговоры. Не зря его взгляд показался эмиру умным. Командир не показал ни эмиру, ни разведчикам-носильщикам, сколько у него людей в действительности. Это и сейчас остается тайной, покрытой мраком. Боевой опыт позволял аль-Мурари по звуку определять количество стреляющих автоматов. А когда стреляют беззвучно – определить количество стволов невозможно. Кроме того, спецназовский эмир подготовил моджахедам аль-Мурари неплохой сюрприз. Разведчики-носильщики не смогли определить, что слева от входа за грядой камней находится еще одна позиция, оказавшаяся, по сути дела, засадой, и очень сильной. Она ударила сбоку идущих в атаку моджахедов, забросала их гранатами и расстреляла, что во многом и сыграло свою отрицательную роль – атакующие, не ожидавшие удара сбоку и в спину, просто растерялись, остановились, и это погубило их. В таких ситуациях останавливаться нельзя ни в коем случае. Следует бежать – хоть вперед, хоть назад, но обязательно бежать. Иначе тебя ждет смерть.
Идти сейчас на второй штурм было бессмысленно. Люди деморализованы. Они сами чувствуют, что были в одном шаге от победы, но этот последний шаг не сделали, хотя могли бы. Нервы сдали.
Хамид аль-Таки семенил ногами, бегая среди моджахедов, сидящих с опущенными головами и косо поглядывающих на него. Еще несколько часов назад, до того как Хамид почти стал помощником эмира, его могли бы просто пристрелить, чтобы не надоедал и не тревожил людей, когда у них тяжело на душе. Сам эмир в этот момент предпочитал не говорить о том, какая ошибка была допущена, когда победа была уже почти в кармане. Хамид же момента напряжения не чувствовал и настраивал людей против себя. Субхи никогда себя так не вел. У пехлевана было природное чувство такта и понимания ситуации.
– Хамид! – позвал Аслан аль-Мурари. – Иди сюда, не надоедай людям. Дай им спокойно перевести дыхание и отдохнуть.