Получив в наследство от вавилонян «еврейскую проблему», Кир разрешил ее ошеломляющим способом. Он разрешил евреям вернуться на родину! Правда, его решение было продиктовано отнюдь не сочувствием или особой любовью к евреям. Кир просто отдавал себе отчет, что иметь народ, платящий регулярно дань, гораздо выгоднее, чем владеть еще одной опустошенной страной. Он понимал, что если ему удастся вернуть евреев в Иерусалим, они отстроят город и страну и превратят пустынный край в источник постоянных доходов для царской казны.
Каковы бы ни были мотивы, руководившие Киром, его решение нашло евреев совершенно неподготовленными, и его благосклонность не была встречена единодушными возгласами благодарности во всех еврейских домах. На деле, это постановление было встречено евреями со смешанным чувством. К чему возвращаться в Иерусалим, где тебя ожидают запустение, нищета и тяжкий, беспрестанный труд? Эту ситуацию вполне можно сравнить с сегодняшней. Много ли американских евреев устремились в Израиль, когда он стал независимым государством? Подобно сегодняшним американским евреям, вавилонские евреи говорили: «Я лояльный вавилонянин. Зачем мне возвращаться в Иерусалим?»
Евреи не только приобрели в Вавилонии богатство и светские манеры, но и численно приумножились. В начале периода вавилонского изгнания во всем мире насчитывалось всего около 125 тысяч евреев, а ко времени Кира в одной Вавилонии их было свыше 150 тысяч. Лишь одна четвертая их часть воспользовалась разрешением Кира вернуться в Иерусалим. На родине они встретили небольшую горстку евреев, которым удалось выжить среди руин и пепелищ трех сокрушительных войн, прокатившихся по Палестине полвека назад.
Какой-то язвительный шутник определил сионизм как затею одного еврея, который посылает в Палестину другого еврея на деньги третьего. С равным успехом эта острота могла родиться в Вавилоне две с половиной тысячи лет назад; именно богатые вавилонские евреи начали субсидировать возвращение в Палестину менее преуспевших в Вавилонии евреев. Таким образом, вслед за первым массовым исходом в Страну Израиля потянулась тоненькая, но непрерывная струйка репатриантов. Иерусалим снова превратился в цветущий город. Население стало расти. Сельское хозяйство и торговля развивались. Все возрастающие доходы, предусмотренные мудрым Киром, потекли в персидскую казну.
В самой стране, однако, еврейских лидеров снедала тревога. Страна во всех отношениях оставалась на положении персидской колонии. В любой день на персидский трон мог взойти правитель, лишенный терпимости Кира Великого. Угроза нового изгнания или ограничения религиозной свободы могла возникнуть в любую минуту. Как предотвратить в таких условиях угрозу этнического исчезновения еврейства? Теперь проблема состояла уже не в сохранении еврейства каждым отдельным человеком. Речь шла о сохранении еврейства в целом как отдельного еврейского народа. Можно ли внедрить в еврейскую душу чувство еврейской принадлежности глубже, чем это сделали пророки? Можно ли сделать это чувство подсознательным, чтобы оно стало неотъемлемой частью личности?