Через день после того, как он записал в дневнике: «Будь что будет, я женюсь на ней», ему вздумалось написать длинное письмо к мадам Дандилло и откровенно объяснить все то, почему он никогда не женится на ее дочери. Подобный демарш показался ему вполне уместным; у него уже зарождалась симпатия к этой женщине, особенно вследствие той жестокой неопределенности, в которую, как ему казалось, он ввергнул ее. И, кроме того, она, быть может, поймает его на слове. С каким нетерпением он будет ждать, например, такого ответа: «Да, при подобных обстоятельствах…» А если она позволит себе хоть какую-нибудь невежливость, что ж, тем легче будет разрыв.
Косталь написал это письмо с полнейшей серьезностью и постарался быть даже любезным. Прекрасное занятие в день Успения.
>Пьер Косталь.
>Париж.
>для г-жи Ш. Дандилло.
>Париж.
>15 августа 1927 г.
Мадам,
пишу вам из пустой квартиры в опустевшем доме. Внизу передо мной проспект, на котором нет ни экипажа, ни прохожего, ни даже звука; не могу сказать — ни одного кота, потому что один есть, и очень милый, с поднятым, как свеча, хвостом. Мне кажется, если вы и Соланж сейчас в Париже — а при нынешнем вашем испытании обеим необходимо уехать и отдохнуть — то отчасти по моей вине. Да и многое другое также по моей вине. И я чувствую потребность обстоятельно, по-дружески объясниться с вами, просить вас понять меня и простить.
Я пишу вам вместо личного объяснения не только потому, что как писателю подобная форма выражения менее прочих изменяет мне, и это письмо даст вам весьма точное понятие о моих чувствах. Но, кроме того, по отношению к собственной совести я достаточно уверен и поэтому хотел бы, чтобы у вас на всякий случай сохранился этот автограф.
Не удивляйтесь, если выраженные здесь чувства покажутся вам иногда несколько странными. Ведь и сам я достаточно странен, хотя отнюдь не тщеславлюсь этим, напротив, всегда стараюсь сгладить острые углы и подчеркнуть то, что сближает меня с другими, а не выделяет. Я стремлюсь быть незаметным в своей личной жизни. Одному Богу известно, сколь трудно романисту представить неизвестные ему чувства средних людей. Но та особенность, от которой я страдаю сейчас, совершенно для меня внове.
…Этого брака не должно быть.
Я просто вижу то, что случится, как будто это уже было, как будто я вспоминаю прошедшее. Ведь я знаю себя, у меня большой опыт существования с самим собой и другими людьми, я всегда предчувствовал, как поступлю при определенных обстоятельствах, и если, к примеру, буду насиловать свою природу, ничего хорошего из этого не получится. Можно возразить, что речь идет не о моей душе, а лишь о теле, отвергающем некоторые неприемлемые для него вещи. (Уезжая в Индокитай, я по одному своему нежеланию заранее знал, что заболею там. Именно это и случилось на самом деле. Можно было бы привести с десяток подобных примеров…) Удовлетворение от исполненного долга? В моем случае скорее от неисполненного.