Он вскочил на коня, взял в повод другого, поправил карабин на плече и поехал искать труп Нестора…
— Свят, свят, свят, — зашептал Степан в замешательстве. Из нагромождения скал брел к нему голый. — Неужто он? Да черт ковыляет! Нет же, глянь. Нестор! Подружил с Верниводом, гад? Или чудо? Спас его Первозванный. Ох, спасибо!
Не помня себя, Степан кинулся навстречу товарищу.
— Штаны где? — спросил тот, качаясь и придерживая ушибленную руку.
— Ох, забув. Оттуда ж не выходят… из пекла.
— Выносить собрался, ногами вперед? Рано, сынок, — весь в кровоподтеках, Нестор смотрел какими-то не такими глазами. Темно-карие,' они словно схватили Степана и, оцепенев, не отпускали. Ему стало страшно: «Ану заколдует, Верниводок. В степную каменную бабу превратит!»
— Я счас, счас, — лепетал он, спеша за одеждой.
Когда они возвратились, на острове Голодае каждый был занят своим. Кто ловил рыбу бреднем, кто спал под развесистой вербой или чистил пулемет. Другие играли в карты.
— А золотишко не там, куда вы ездили. Оно под ногами закопано, — не без лукавства сообщил Нестору чубатый хлопец, что чистил пулемет.
— Ну так рой. Твое будет! — верховые спешились, подошли к нему.
— Э-э, оно заговоренное. Возьмешь — навек закаешься. Мне дед показал, а ему — его дед: ось прямо тут толклись казаки. Зарыли клад, закляли и углядели хлопчика. Давай пороть. «За шо?» — спрашивает. «Не догадываешься, сопляк?» — и ну хлестать дальше. Тот молчит. «Та вин, курвий сын, мабуть, дурный». — «Ни-и, дядькы, знаю!» — взмолился малец. «Говори». — «Бьете, шоб помнил, где клад схоронен». — «От теперь молодец! Оглянись и ступай с Богом».
Пулеметчик заметил синяки на лице Нестора, решил: «Мабуть, тоже за цэ побылы» и с улыбкой приподнял кончики русых усов.
— Хлопчик стал дедом и на плоту сюда приплывал. Та камней нанесла вода, и дуб исчез.
— Какой дуб? — Нестор подсел к пулемету, взял холщовую ленту с патронами и вставил в гнездо.
— Э, э, осторожнее. Куражатся тут всякие, — запротестовал казак, вынимая ленту. — Еще полоснешь по спинам картежников, не умеючи.
Нестор поглядел на него неподвижными расширенными зрачками.
— Ану подвинься! — велел.
— Зачем?
— Давай, давай. Закрой мне глаза, — и взял отвертку. Боец удивился, но тем не менее подсел сзади, обхватил голову Нестора. Тот ощупью, быстро, ловко разобрал и собрал механизм.
— Циркач! — пулеметчик убрал руки. — На каком фронте бедовал?
— На гуляйпольском.
— Шось нэ чув.
— Какие твои годы, сынок. Зовут-то как?
— Роздайбида (Прим. ред. — Бессребреник).
— Странное имя, — Нестор усмехнулся.