— Может, ночи дождемся и вместе пойдем?
— Какая ночь! Это же старик! Чего его бояться? — пренебрежительно бросил Митя.
— Ты то же самое про кролика говорил… — буркнул Михайло.
— Ну, то ведь кролик, — насупились в ответ, — а тут — не игра! И вот я сейчас пойду и объясню это дедушке.
Митя открыл дверь и уверенно вышагнул на ласковое вечернее солнышко.
— К кому? — грозно прозвучало сбоку.
— К Роберту. — Митя даже голову не повернул.
— Синьора Роберто сейчас нет дома. У него сходняк.
Бабушки два часа решали, с чего бы со старым затворником произошли такие перемены. Никитишна настаивала на версии о законспирированном летчике-шпионе и влюбленно посматривала в окошко девятого этажа, но две другие бабки вцепились в оброненную стариком фразу про семью и заочно короновали его в боссы сицилийской мафии. Еще семья была у триады, но Роберт на японца походил слабо, так что третий вариант был признан резервным.
— Я его внутри подожду… к-какой сходняк? — Митя оступился и чуть не влетел носом в бетонную плитку под ногами.
— Московский, судя по номерам машины, — со значением и важностью промолвила вторая старушка, демонстрируя собственную наблюдательность, — центровой!
— А он вообще кто? — Митя почувствовал неприятный холодок в спине. — В смысле чем занимается?
— Цветы выращивает. Я у него была как-то — мама-а!.. — охнула третья. — Такие красивые бутоны, такие красивые соцветия, чем только он удобряет? И кадки такие здоровущие — человек трех в каждой можно поместить! Не целиком, конечно, — справедливо поправила она себя, — по частям ежели…
— А вы кто такие?.. — неуверенно спросил Митя, пытаясь переварить услышанное.
— Мы за порядком следим, — важно ответили ему.
— Без пригляда нельзя! — поучительно поддакнула вторая. — Вот зайдет плохой человек в подъезд — а нам пепел убирать, что после него остался, следы всякие затирать. И ведь не могут чисто уйти, без гадостей-то! О душе не думают!
— За что ж вы их так, бабушки? — побледнел Митя, отступая к машине. — Ведь и просто поговорить можно…
— Да мы со всяким разговариваем, — пригорюнилась Никитишна, — так не слушают, внутри подождать хотят.
Старушки покачали головой.
— Вот я двадцать лет в КГБ работала, чистила за всеми — так кто бы спасибо за мой труд сказал, — вздохнула третья, — нет в людях благодарности…
Митя не помнил, как влетел в машину, осознав себя только через минуту, орущим: «Гони! Быстрее! Быстрее гони!» на ухо перепугавшемуся водителю.
— Братцы, тут через ментов работать надо, самим не решить, — утер холодный пот Митя. — Вы мне просто поверьте. Тут такой кролик живет, что самим лучше не трогать.