— А вы сможете держать язык за зубами? — спросила помощница, снова посылая мне ледяной взгляд.
— Если вы сомневаетесь, — оскорбился я, — забудем об этом.
— Очень хорошо. Но я настаиваю на праве осмотра помещения на предмет возможного обнаружения видеокамер и записывающих устройств перед тем, как…
Мы заверили ее, что такое право будет ей предоставлено. Тогда она внесла вступительный и ежегодный взнос, заплатила за предстоящую «сцену», все наличными. Когда она ушла, мы с Мартой принялись гадать, кто бы мог быть этой Важной Персоной, и в конце концов заключили пари на десять долларов. Все шло гладко. Марта получила шифровку из Вашингтона: «Говорит Купидон. Завтра ночью».
Машина подъехала примерно в три с четвертью. Две женщины скользнули на боковую дорожку, и автомобиль умчался. Я открыл дверь, впустил их и снова запер.
Помощница пошла обыскивать мою спальню на третьем этаже. Внизу у лестницы в маленьком фойе совершенно недвижно стояла Важная Персона. Закутанная в норковую шубу до пят, в мягкой фетровой шляпе с полями, в темных очках.
— Меня зовут Питер, — улыбаясь, сказал я. — Не желаете ли воспользоваться услугами бара?
— Спасибо, Питер, — мелодично произнесла она. — Хорошо бы коньяку.
Когда Важная Персона сняла очки и шляпу, я тут же ее узнал. Мы с Мартой ошиблись. Это была Очень Важная Персона.
Лет пятидесяти. Крупная, властная. Взгляд прямой. На лице следы не столько возраста, сколько усталости.
Я налил два бокала «Реми», и мы спокойно сидели, беседуя, пока не вернулась помощница.
— Все чисто, — отрапортовала она.
Я предложил ей выпить, чего пожелает, и спросил знаменитую леди, не прихватить ли нам с собой бутылку коньяку.
— Прекрасная идея, — поддержала она.
Я запер за нами дверь спальни и помог ей снять шубу. Под ней оказалось платье с избытком оборок и финтифлюшек.
Она протянула бокал:
— Я бы еще выпила.
Я налил хорошую дозу, и она опрокинула ее, как добрый портовый грузчик. Потом мы разделись.
Она посмотрела на свое дряблое тело.
— Взглянули бы вы на меня лет тридцать назад. Это было что-то.
— Да и теперь неплохо, — заметил я, а она только покосилась.
Однако второй бокал оживил ее дух — но не плоть, — и мы приступили к постельным забавам. Я ждал, что она станет командовать, но этого не случилось. Хороший руководитель умеет распределять права и обязанности.
— Боже! — сказала она в какой-то момент. — Помню, я делала это лет в восемнадцать на мысе Доброй Надежды. А с тех пор, черт возьми, никогда!
Я дал славное представление, с нежностью и любовью, когда она этого хотела, с яростью и страстью, когда было нужно.