— Мы сочли, молодой человек, что следует собраться сейчас, прежде чем приступить в конце года… Учитывая последние скорбные события… Я имею в виду в первую очередь безвременную кончину Марты Тумбли. Мистер Самуэльсон, вы начнете?
На коленях у Игги лежала тоненькая папка, но он не открыл ее, не заглянул ни в один документ. Он быстро сыпал своими отрывистыми фразами, глядя на меня в упор. Я внимательно слушал, пытаясь следить за цифрами.
Он сообщил, что финансовые показатели «Питер-Плейс» за прошедший год и прогноз на оставшийся месяц следует признать благоприятными. Однако вследствие издержек, связанных с пуском предприятия, и непредвиденных расходов — в частности, в связи с принятыми недавно чрезвычайными мерами по обеспечению безопасности, — плюс закладная, ссуда, затраты на ремонт и так далее и тому подобное, чистая прибыль «Питер-Плейс» оказывается к концу года весьма скромной.
— Сколько? — прохрипел я.
Он тут же ответил:
— Общая сумма за год составит одиннадцать тысяч шестьсот пятьдесят два доллара и тридцать шесть центов. На вашу долю придется примерно три тысячи двадцать семь долларов.
Я смотрел на него, не веря своим ушам. По нашим с Мартой расчетам каждый должен был получить как минимум сотню тысяч.
— Что за дерьмо! — вскричал я. — Мы побили все рекорды! Каждый месяц зарабатывали больше, чем в предыдущий. Я видел счета, я знаю!
— Правильно, Питер, — кивнул Самуэльсон. — Доход в самом деле высокий. Но вы не знаете о накладных расходах, жалованье, издержках и прочем. В течение девяти первых месяцев движение денежной наличности было отрицательным.
— Это невозможно!
— Все цифры здесь, — сказал он, похлопывая по папке, лежащей у него на колене. — Для вас, естественно, копия. Все сходится. До последнего пенни.
— Я знаю, — спокойно сказал Октавий Цезарь, — что вы ждали… Совершенно естественно, что вы… Однако с цифрами не поспоришь. Я должен сказать, что «Питер-Плейс» — чрезвычайно успешное предприятие. Мы предусматривали два убыточных года, прежде чем перевалим… Но вы добились этого за девять месяцев! Поздравляю вас, юноша!
Он кивнул мне, и прочие идиоты заулыбались и затрясли головами, как китайские болванчики. За год работы три говенных тысячи вдобавок к жалованью! Самый ленивый из жеребцов заработал больше.
Я вспомнил, что говорил детектив Люк Футтер, когда я сообщил, что за нашим клубом стоит «Роман энтерпрайзис», — они выделят мне столько, сколько сочтут нужным. Только это случилось раньше, чем он предсказывал.
— Конечно, — продолжал Цезарь, — мы можем надеяться на более существенную прибыль в последующие годы, когда клуб… А вы сохраняете свои акции и, стало быть, долю… Что подводит нас к следующему вопросу. Прошу, мистер Готвольд.