Рукопожатие ее оказалось крепким и уверенным. Я взял накинутую у нее на плечах котиковую шубку и подставил даме стул. Двигалась она вполне грациозно, но, как и говорила Марта, — даме было явно не меньше шестидесяти.
Выглядела мисс Стюарт весьма элегантно в узком поблескивающем в темноте платье, но более всего меня восхитила маленькая серебряная шапочка, плотно сидевшая на голове.
— Мне нравится ваша ермолка, — заметил я.
Она засмеялась и взяла меня за руку.
— По-моему, мы с вами подружимся.
Так и получилось.
Она наняла лимузин на весь вечер — с баром, телевизором и сиденьями, обитыми телячьей кожей. Я откинулся на спинку.
— Каково там сейчас беднякам? — заметил я.
— Вас это очень волнует?
— Ни капельки.
Мы отправились на ужин в шикарный ресторан «Окна в мир». Когда официант принес список вин, Грейс осведомилась:
— Вы умеете разливать вино?
— Только если у бутылок есть ручки, — ответил я.
Заказывала она со знанием дела. Я пил то же, что пила она, и ел те же блюда. Далековато же от «Приюта неудачников» я забрел! И, оглядевшись, понял, что этот мир мне нравится куда больше. Он мне явно подходит.
Я приготовился развлекать ее театральными сплетнями и шутками, однако она не дала мне такой возможности:
— Вам совсем не обязательно тратить столько усилий.
Взамен она одарила меня скандальными рассказами о Западном побережье: Беверли-Хиллз, «Бель Эйр», киношная и телевизионная публика. Она знала всех и везде бывала. К тому же любила сплетничать и при этом обладала острым языком и проницательным умом.
— Вы довольно злобная дама, — сказал я.
— Неужели? — Я ей явно польстил.
Вскоре я убедился, что и она из тех, кого перепить мне не дано. После ужина мы еще зашли в бар: она взяла два «стингера» с водкой, я осилил только один. Из окон был виден Манхэттен — море теплых огней.
— Вы милый, — объявила она, погладив меня по щеке. — И красивый, на грязный манер.
— Грязный?
— Я имею в виду — грешный, — поправилась она. — Мне это нравится.
В лимузине она приказала шоферу ехать на Одиннадцатую авеню, между Сорок седьмой и Сорок восьмой улицами.
— Веселенькое местечко, — заметил я.
— Я хочу, чтобы вы это увидели. Если оно еще существует, я найду…
Черты лица у нее были резкие, нос с горбинкой, кожа гладкая, без морщин. Стройное тело, молодые руки, волосы под серебряной шапочкой также отливали серебром. Чулок она почему-то не носила и, заметив мой удивленный взгляд, взяла мою руку и провела ею по лодыжке:
— Выбрито чисто.
Мы нашли место, которое она хотела мне показать: гадкий бар для моряков, с опилками на полу и резким запахом дезинфекции. Завсегдатаи пили, один, уже дошедший до кондиции, храпел в углу.