Я постарался обратить ее гнев в шутку:
— Вы хотите узнать, что такой славный парень, как я, делает в подобном отвратительном местечке?
— Сколько вы получите на руки?
— Вам лучше спросить об этом у Марты.
— И сколько мужчин участвует в деле?
Вопрос сыпался за вопросом: сколько у меня таких встреч в неделю? Только в этом месте или есть еще и другие? Случаются ли неприятности с полицией?
Я старался уходить от ответов как можно вежливее, но расспросы страшно меня раздражали, и я проявил себя на сей раз хуже, чем обычно. Но она не жаловалась.
— Вы обслуживаете геев? — продолжала она, уже одеваясь. — Принимаете садомазохисток? Интересуетесь съемками фильмов? Участвуете в групповом сексе?
Я был рад наконец-то избавиться от нее. Проводил ее к такси («Умный жест», — прокомментировала она) и призадумался: может, она из полиции?
Потом я позвонил Марте Тумбли и поделился с ней своими опасениями. Лично она с Люсиль знакома не была — ее порекомендовала одна из «подружек подружек».
— У нее в сумочке была спринцовка? — спросила Марта.
— Не знаю, она ходила в ванную. А почему ты спрашиваешь?
— Да так… Похоже, эта дамочка кое-что соображает в нашем бизнесе.
В один из дней позвонил Сол Хоффхаймер и попросил приехать. Когда я вошел в офис, он даже не повернулся: сидел, уставившись в немытое окно. Я разглядывал его профиль: обвисшие щеки, морщины, лицо человека, признавшего свое поражение. Куда девалась его былая сила и элегантность!
— Повтори-ка еще раз свое предложение, — безнадежным тоном произнес он наконец.
Я терпеливо изложил свое предложение. И мы договорились: за каждого направленного им ко мне парня — при условии, конечно, что он подойдет, — я плачу Солу сто долларов наличными.
— Скольких ты можешь прислать? — спросил я.
Сол задумался на минутку.
— Прямо сейчас — пять-шесть человек. Но ко мне постоянно приходят новые люди, а летом, после выпускных экзаменов в колледжах, клиентов будет еще больше.
— Отлично, постараюсь использовать всех.
Я поднялся.
— Раньше я тебя любил, — с горечью произнес Хоффхаймер. — А вот теперь не люблю…
На прощанье я только кивнул.
Я шел к Восьмой авеню, в надежде поймать такси. Мне было очень грустно от того, что сказал Сол. Но в конце концов он сам сделал выбор, никто его не заставлял — как и Артур Эндерс, Кинг Хейес, Сет Хокинс и все остальные. Никто их не заставлял!
Но при этом я признавал, что сыграл в их жизни роль дьявола-соблазнителя. Да, они сами сделали выбор, но я подверг их искушению, если б не я, им бы такое и в голову не пришло. Я воспользовался их положением, сыграл на их слабостях.