Кстати, о грустном. То есть о мрачной недружелюбной топи, к которой мы подобрались уже ближе к закату. Алекс поскрипел зубами, но высказывать свое «фэ!» не стал. Хотя я и так отлично понимала, кого именно он обвинял в том, что не успел за сегодня прошагать еще с десяток километров. Вот только виноватой себя не чувствовала. Героем – да. Виноватой – ни капли! Потому что только натасканные демонами заклинатели способны мчаться по эдакому ущербному пейзажу со скоростью гоночного болида.
Тяжело дыша, уселась на камешек и отрешенным взглядом наблюдала, как он бродит по «побережью». И откуда только у парня силы брались? Моя бедная тушка уже давно мечтала только о том, чтобы лечь и забыться. Я даже не смогла уследить, когда Алекс вернулся на пригорок.
– Ладно, – сжалился он, замирая надо мной озадаченным прообразом советского жителя. Того самого, который с радостью позировал для плакатов: «Мир, труд, май», причем с такой напряженной рожей и таким мощным молотом в руках, что мир и май как-то сами собой растворялись в понятии ТРУД. – Сегодня дальше не идем. Не хочу переходить болото ночью.
– О, слава богу! – выдохнула от всего сердца и сбросила рюкзак на землю.
– Устала? – по-деловому уточнил парень.
Я подняла на него печальный взор, наклонилась вперед и обняла коленки. Закрыла глаза и только-только успела расслабиться, как меня подхватили за руку и резко дернули вверх.
– Не сиди на камне, – грубовато велел Шурик.
Я вяло брыкнулась:
– Тогда посади меня туда, где можно сидеть, и оставь в покое.
Он тяжело вздохнул и в буквальном смысле прислонил меня к дереву. Как картину в рамке. Потом распахнул рюкзак и задумчиво поскреб в затылке:
– Значит, так. Ночевать будем здесь. Берег высокий, есть спуск к воде и топлива для костра достаточно. Вот, кстати, ты им и займешься. Я поставлю палатку и разожгу огонь. Возражения есть?
У меня прямо на языке вертелось:
«А можно я ничего делать не буду, а просто подремлю где-нибудь в сторонке?»
Увы, моя совесть никогда не любила слишком наглых.
– Ладно, – буркнула, с трудом прогибая поясницу и оглядывая местность в поисках подходящих веток. – А ужинать мы сегодня будем?
– Хорошо, что спросила, – улыбнулся в ответ братец. – Я принесу воды. Готовкой займешься?
Клянусь: почувствовала себя рабыней на галере. Но в такой ситуации отнекиваться было глупо. Желудок – не ноги. Его, конечно, можно посадить на диету, но он быстро даст о себе знать. Потому я окинула Алекса хмурым взглядом, тяжко вздохнула и мотнула головой. Бедные мои косточки! Если завтра смогу подняться с «постели», запишу себя в непризнанные «морские котики»…