– Исчезни, пока я не призову тебя вновь! – рявкнул, опуская руку в центр рисунка. Занесенная поднятой землей, руна вспыхнула ярким серебристым светом и буквально вырвала Бестиара из этого мира. Завеса захлопнулась. Я выдохнул и прижался лбом к железному древку посоха.
И только потом почувствовал, как руки девчонки безвольно легли мне на колени.
– Ева?! – обернулся, подхватывая ее, падающую, в сантиметре от земли. – Ева, очнись! Ева!!
– Успокойся, Александр, – остановила меня Ядвига. – Она просто спит. Дай девочке отдохнуть.
– Спит… – тупо повторил, чувствуя, как из горла вырывается нервный смех.
Она спит!
Прижал ее к себе, запрокинул голову и зашелся в беззвучном хохоте.
Моя чокнутая ведьма умудрилась заснуть в аду!
Аккуратно уложил Еву к себе на колени, сдул челку со лба.
– Только ты умудришься проспать Армагеддон, – прошептал, стирая пятно копоти с ее щеки. – Но не надейся вот так просто уйти от разговора. Мы с тобой еще не все выяснили!
– Сперва со мной разберись, – разрушая всю романтику момента, приторно улыбнулась Ядвига.
Я поднял глаза: ведьма подошла ближе, по-турецки уселась на пол и уставилась на меня выжидающим взглядом:
– Ничего не хочешь рассказать?
Черт, а ведь Бестиар был не так и плох! Он-то, по крайней мере, гарантировал быструю смерть… Интересно, если по-скорому призвать его обратно, это избавит от разговора с тещей?..
У самых счастливых людей нет всего лучшего. Но они извлекают все лучшее из того, что есть.
NNN
Ева Моргалис
Меня разбудили голоса: приглушенные, невнятные и от этого еще более раздражающие. Неимоверным усилием воли открыла один глаз. Блин, не знаю, чем занимался Вий накануне встречи с Хомой, но мне бы тоже не помешала помощь парочки силачей с железными вилами для поднятия век. Мир над головой представлял собой один яркий разноцветный блин. И это было довольно странно, учитывая, что засыпала я в пещере, где по умолчанию не могло быть столько света.
Память вернулась внезапно, колокольным звоном ударив по ушам. В голове замелькали картинки сражения, серого камня и молний. Почему-то финального кадра, обрисовавшего всю прелесть хеппи-энда, не последовало. И это слегка напрягло.
Меж тем голоса на заднем плане становились все навязчивее. Вернее, один, женский, – прямо-таки выводил из себя. А вот второй, мужской, с каждой минутой звучал все глуше и равнодушнее. Даже любопытно стало, что могло вызвать такую реакцию. Неужели меня обсуждали?
– Да, мама… – безразлично выдохнул мужчина в ответ на какой-то не расслышанный мною вопрос.
– И ты понимаешь, что Еве всего шестнадцать? – настойчиво продолжал женский голос.