Чуркин спросил:
–Антонина Пална, как вам запах: принюхались уже?
–Запах так себе, соседушка,– ответила Пална,– но сейчас мы приберем, и станет лучше.
–А вы не удивляетесь,– спросил Чуркин,– что у меня так много гниющего мяса?
–Мяса?– переспросила Пална.
–Да,– повторил Чуркин.– Мяса.
Пална приоткрыла случайный пакет: в нем гнили помидоры. Открыла другой: в нем гнила картошка, и цвел недопитый кефир. Открыла третий: он был полон карандашных обломков, пустых бутылок и конфетных фантиков. Чуркин разглядывал содержимое пакетов с вытаращенными глазами: нельзя сказать, что он удивился содержимому пакетов, он давно разучился удивляться, но глаза все-таки вытаращил. Пална покачала головой. Чуркин разжал кулак. На пол со звяканьем упали остро заточенные ножницы. Пална вытолкала Чуркина на площадку со словами: чего стоишь? выноси. И ножницы подбери, а то кто-нибудь наступит и поранится. Чуркин растерянно поглядел на нее, взял ножницы и пошел выносить мусор.
В гостиной на телевизоре лежал холщовый мешок. Дно мешка промокло, на телевизор сочилась темная жидкость. Пална коснулась пальцем жидкости, понюхала и скривилась: воняло рыбой. Видимо, Чуркин побросал в мешок пропавшие рыбьи останки да так и оставил на телевизоре, не желая беречь дорогую корейскую технику. Пална пожалела, что решила помочь пропойце, который даже не в силах выкинуть мусор и сваливает его куда попало. Напоследок она заглянула в холодильник: пусто, если не считать банки с остатками красного сока на дне. Пална поболтала банку в руке и поставила на место. Открыла морозильник: тоже ничего. Но холод из морозильника идет: получается, Чуркин врал насчет того, как пропало мясо. Пална побрела к входной двери. Ей хотелось спать и не видеть сны.
На пороге стоял Чуркин с веником наготове.
–Вот,– сказал он.
–Что «вот»?– холодно спросила Пална.
–Веник нашел,– робко улыбнулся Чуркин.
–Ну так подмети,– велела Пална.– А то развел бардак. И полы вымой. Швабра у тебя есть? Чтоб завтра никакого запаха не было, а то обращусь куда следует.
Пална ушла, гордо подняв голову. Чуркин закрыл дверь и отложил веник. В окно постучала тополиная ветка. Чуркин сел на пол, ощущая каждой клеткой тишину пустой квартиры. Пол был холодный. Портсигар в кармане уткнулся в бедро. «Сошел я с ума или не сошел?» – размышлял Чуркин. Он хотел позвонить Меньшову, чтоб спросить его мнение, но вспомнил, что Меньшов умер, и не стал никому звонить.
Глава вторая
Надя не знала, что Меньшов умер, и каждый день приходила к скамейке в надежде, что он появится. Но Меньшов не появлялся, потому что, лишенный средств к существованию, лежал в земле на глубине полтора метра и разлагался на простые химические соединения. Надя мечтала, что однажды он подойдет к ней растрепанный, дикий, с горящими глазами, и они, не произнеся ни слова (потому что и так всё ясно), возьмутся за руки. Дни стояли холодные. Лужи покрылись тонким льдом. Надя касалась каблучком луж, чтоб проломить хрусткий лед и обнаружить под ним черную воду, густую, как сметана. С востока пришел первый снег, мокрый и мелкий. Он быстро таял, обнажая блестящие островки мокрого гудрона. Надя ловила холодные снежинки на ладонь и глядела, как они оживают, превращаясь в легкую жидкость.