Мы знали, конечно, что жара и сушь в этом краю никому не в диковинку. Но не знали еще зловещей неумолимости степного календаря, который раз в десять лет преподносит особенно жестокие, губительные засухи. Мы предвидели — еще до начала наступления, — что борьба со стихией здесь неизбежна. Когда делались экономические расчеты по освоению целины, ученые считали: если даже на каждое пятилетие падет по два сильно засушливых года, то в среднем мы все равно будем брать в степи 500 миллионов пудов хлеба в год. Расчеты не вызывали сомнений. Мы знали, на что шли, но одно дело — знать, а другое — видеть, как на твоих глазах гибнет драгоценный, таким трудом доставшийся урожай…
В Японии, как рассказывает во «Фрегате «Паллада» И. А. Гончаров, губернаторы когда-то головой отвечали за все происходившее на их землях — за тайфуны, ливни, землетрясения. Нашим головам вроде бы ничто не грозило, но после неудачно сложившегося 1955 года на душе оставалось ощущение тяжелой вины за то, в чем не был виноват. Не забыл я этого чувства…
Л. Брежнев, с. 231–234.
* * *
Еще в первый год видел новоселов, которые в одной руке несли чемодан, а в другой — корзинку со щенком или кошкой. В совхоз «Ярославский» приехал из Запорожья парень с петухом в клетке. «Для степи, — сказал мне, — лучший будильник!» Шутил, конечно, но на голой земле петух всех радовал. Приручали ребята даже сурков, степных птиц.
Можно было счесть это проявлением человеческих слабостей. Но жизнь научила меня понимать их, относиться к ним с уважением. Сам в детстве любил наблюдать, как парит над крышами голубиная стая.
Л. Брежнев, с. 236.
* * *
По дороге толпа затащила меня в столовую. Сели беседовать.
— Сколько в вашем подсобном хозяйстве коров?
— Полсотни.
— Значит, должно быть молоко.
— Какое там! Они за шестьдесят верст отсюда. На отгоне пасутся.
К этому времени нашли директора, Коваленко. Прибежал и с ходу начал жаловаться:
— Прямо беда, Леонид Ильич! Не могу уговорить женщин идти в доярки, никто не хочет коров доить.
— И они у вас на отгоне недоеные?
— Выходит, так.
— И вас не волнует, что дети без молока, что коровы попортятся?
— Как не волнует? Боюсь. Даже под суд готов. Но что-нибудь зроблю… Уже письмо на Украину послал, зову девчат, чтобы выручили.
С ним все было ясно, и я повернулся к женщинам:
— Почему не хотите помочь? Видите ведь, какое положение.
— А детей куда? — затараторили они. — Мы тут все семейные, с детьми.
— Хорошо, а если коров пока по вашим домам поставить, будете за ними ухаживать, доить?
— А как же! И подоим, и в степь выгоним. У нас и мужья могут доить.