— Николай, ну тебя к черту. Ты забил нам голову своими цифрами, и я уже ничего не соображаю. Давай сделаем перерыв и поедем охотиться.
Мы с Брежневым сели в лодку с егерями и поплыли охотиться на уток. Косыгин углубился в лес, сказал, что пойдет на лося, но вернулся ни с чем. Во время обеда рассказывали друг другу о том, сколько каждый из нас подбил уток. Наибольшие трофеи были у Брежнева, как у старого опытного охотника.
После обеда мы продолжили работу над планом и закончили его на следующий день…
Через несколько дней на заседании Политбюро Брежнев заявил, что «два дня слушал Байбакова, а теперь спать не может», но представленный нами проект народно-хозяйственного плана поддержал.
Н. Байбаков, с. 248.
* * *
Все было у Брежнева: и власть, и слава, и послушное почитание повсюду — в ЦК, в Верховном Совете, на митингах. И все мало. Доходил он до мелочей — очень любил распределять блага своей рукой, лично и непосредственно. Раздавал кофты девицам (с базы Верховного Совета, так называемый «подарочный» фонд для зарубежных гостей), квартиры послушным, старательным подчиненным, звезды, ордена, звания прислужникам, министерские посты взяточникам. Большой был хозяин, щедрый, любил своих, а они под его крылом воровали вдвойне.
Ю. Королев, с. 185.
* * *
Он не был широко эрудированным человеком, но удивительно быстро улавливал значимость той или иной проблемы для государства и для своей популярности. Как человек очень далекий от науки, он очень дорожил мнением ученых.
Е. Чазов, с. 125.
* * *
Он очень умело выдавал за свои идеи, которые вырабатывались и предлагались его окружением. Участвуя почти во всех его поездках за рубеж, я, да и все, кто бывал в этих поездках, видели, как, ведя переговоры, он боялся оторваться от подготовленного материала. Вначале он пытался это скрывать, а в дальнейшем, не стесняясь, просто читал подготовленный текст. При всем при том меня удивляло колоссальное почтение, которое не только высказывали, но и подчеркивали при визитах главы государств. Тот же В. Жискар д’Эстен на первой встрече в декабре 1973 года в Рамбуйе проявил максимум внимания к стареющему советскому лидеру.
Е. Чазов, с. 88.
* * *
Как это ни парадоксально звучит, но Москва «испортила» Брежнева. Он стал постепенно преображаться не только в опытного политика, но и политикана, поднаторевшего в дворцовых интригах. Так сказать, «нормальное» его честолюбие все более перерастало в тщеславие. Он стал «просчитывать» все возможные ходы, ставил перед собой амбициозные цели, к которым стремился любой ценой. В характере Брежнева появились ранее не присущие ему хитрость и даже коварство. При всем этом он сохранял и привычную личину добродушного партийца. На пути к неограниченной власти Леонид Ильич прошел непростую эволюцию.