— Вы надолго в Арант?
— Корабль в Варен будет только послезавтра. Так что придется его дожидаться здесь.
Он предложил указывающей руку, и та, поколебавшись, приняла ее. Довольно быстро спутники оказались на площади, окруженной трехэтажными домами. Здесь, похоже, собралась половина города. В центре стоял свежесколоченный, возвышавшийся над толпой эшафот. На нем не было видно ни приговоренного, ни глашатая, ни охраны, ни палачей.
— Будет казнь? — спросил Тэо.
— Не здесь, — прошептала Шерон. — Тут лишь огласят приговор.
— Летос казнит своих преступников в море, — пояснил Мильвио. — Ты не знал? Все, что оно забирает, уже не возвращается обратно. Пускай сейчас день, но здесь иначе относятся к мертвым. А погибшие в море точно не станут заблудившимися.
— То есть человека утопят? — Спросил он это неодобрительно, хмурясь.
— Да. — Мильвио остановился. — Как это происходит, сиора?
Та ответила неохотно:
— Привязывают к ногам камень и кидают на глубину, подальше от берега. Это не дает возможности появиться заблудившимся, и уины в ненастье становятся благосклонны к тем, кто оказался далеко от суши.
— Довольно жестоко.
— Это наши законы. — Голос у Шерон был сухим. — Если преступник раскаивается, то его сперва оглушают. Да. Это плохо. Я не отрицаю. Но правила появились не просто так.
— И за что такая казнь? За убийство? — хмуро поинтересовался Тэо, сложив руки на груди.
— Сейчас судят не убийцу. — Шерон заметила возле эшафота двух людей в таких же алых плащах, что и у нее. — А куда худшего преступника.
— Что может быть хуже?
— Сокрытие заблудившегося.
— Вы шутите, сиора? — Мильвио поднял светлые брови. — Кто же в здравом уме прячет чудовище?
Тэо вспомнил трех братьев, которые бы прикончили его, если бы не появился шаутт.
— Такое случается. — Шерон был неприятен разговор о казнях, но она считала, что живущие на материке должны знать, как все происходит, чтобы о Летосе не множились безумные слухи. — Люди подвержены эмоциям. Когда умирает близкий человек, некоторые из них считают, что лучше пусть тот существует в виде заблудившегося, чем навсегда исчезнет из их жизни.
Мильвио присвистнул, а Тэо, помня волчьи зубы страшного старика и как тот рвался на цепи, спросил:
— И сколько же из тех, кто скрывает своих оживших мертвых, погибает от рук мертвых родственников?
— Многие. Заблудившиеся хоть и слепы, но сильны и опасны.
— Но ведь пламя синее! Фонари все покажут.
— Иногда первую ночь получается скрыть. А днем они перевозят его куда-нибудь подальше. В безлюдное место. Туда, где не горит огонь. Но рано или поздно их все равно находят. Или заблудившийся сбегает и убивает дюжину человек. А порой перерождается во что-то более страшное.