— Я с места не сдвинусь, пока ты не скажешь, где Лавиани и Тэо.
— Ну тогда оставайся. Можешь просидеть здесь, пока не превратишься в такой же мусор. — Он с презрением махнул рукой в сторону мертвецов и не оглядываясь направился прочь.
Несколько мгновений Шерон медлила, затем поняла, что ничего не добьется, и, негромко выругавшись, последовала за ним по ребристому коридору, укрытому тьмой. Спина шаутта маячила в пятнадцати шагах впереди. Девушка смотрела, как он двигается, словно скользит по лежащим на полу теням, мягко и неслышно, стараясь избегать редких солнечных лучей, попадавших в коридор через провалы в стенах.
— Если с Найли что-то случит…
Она не закончила, потому что одним плавным движением он оказался рядом с ней, накрыв ее рот ладонью, так что девушка содрогнулась от отвращения, а второй рукой схватил за шею. По той силе, с какой надавили пальцы, Шерон поняла, что он без труда сломает ей позвонки. Если только ему это придет в голову.
— Ты пришла, указывающая. Вопреки всему, но пришла. Значит, в тебе не ошиблись. Но я начинаю злиться, когда мне пытаются угрожать пустые насекомые. Поэтому заткнись и просто следуй за мной. Тебе ответят на вопросы. Если захотят. — Его искаженное злобой страшное лицо отдалилось, и вот уже шаутт идет дальше, в десяти шагах от нее.
Шерон с усилием втянула в себя воздух, задыхаясь от ненависти. До сего дня она даже не думала, что способна так желать кому-то смерти.
Они долго петляли по этажам и лестницам, поднимаясь все выше и выше. Зал, в который привел ее демон, поражал своими размерами, и, несмотря на множество окон, здесь было так темно, словно на улице властвовала ночь.
Через дыру, выжженную в стене, лился свет — горизонтальное сияющее копье, в котором медленно кружились снежинки, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда.
Она не сразу заметила огромный хрустальный трон, украшенный сложным орнаментом. Мертвец, сидевший на нем, смотрел прямо на Шерон, а его левая рука оказалась вплавлена в хрусталь.
Скована.
Указывающая вопреки своей воле сделала шаг назад, не смея отвести взгляд от мрака, затаившегося в глазницах того, кто развязал Войну Гнева.
— Здесь все началось. И все закончилось. — Шаутт прошел к трону, сел в ногах скелета, который непостижимым образом пережил тяжесть тысячи лет.
— И начнется снова. — Голос, раздавшийся в зале, казалось, исходил отовсюду.
Он был точно слабый ветер, который не способен потревожить даже сухие листья. Шерон резко повернулась, пытаясь понять, кто говорит, и шаутт заухмылялся.
— Ты пришла, указывающая, — раздался все тот же шепот во мраке. — Что для тебя жизнь ребенка?