Он рассыпался на миллиард снежных искр, на мгновение осветив грязное помещение, и оставил Шерон в одиночестве.
Она все еще сидела на полу, слушала, как за стенами ревет море, и старалась взять себя в руки.
Ее била крупная дрожь.
— …Мне надо домой, — сказала Шерон, глотнув теплого сладкого отвара из душицы и земляничных ягод.
Металлическая кружка приятно грела руки, и, если бы не девочка, она бы никуда не ходила целую вечность.
— Скоро я тебя отпущу, — пообещал Йозеф.
— Найли…
— С ней ничего не случится. Рассвет через полчаса. Хватит бродить по улицам в темноте. Пей. Тебе следует восстановить силы.
Ее учителю шел седьмой десяток, но он все еще выглядел крепким кряжистым дубом, и только хорошо знающие его могли заметить, как сильно он сдал в последнее время. Седые волосы напоминали паклю, бороды Йозеф не носил, отчего был виден изуродованный подбородок — двадцатилетней давности память о встрече с заблудившимся.
— Отлично справилась. — Он снял чайник с огня, поискал чистую кружку.
Шерон благодарно улыбнулась, не став удивляться, что на этот раз Клара одобрительно кивнула, полностью соглашаясь с главой их ордена. Вторая по возрасту в городе указывающая считала Шерон легкомысленной девчонкой и недолюбливала ее, хотя и признавала талант ученицы Йозефа. Сейчас она водила пальцами с аккуратно постриженными ногтями по брошенной на стол кожаной куртке.
В комнату вошла Иолата. Ученице Клары совсем недавно исполнилось пятнадцать.
— Как Нора? — спросил ее Йозеф.
Он выглядел уставшим.
— Уснула. — Нос у девушки был смешной, пуговкой. — Как рассветет, я попрошу кого-нибудь из города побыть с ней.
Чувствуя на языке вкус мяты и лесных ягод, Шерон постепенно приходила в себя. Указывающие пришли к маяку, когда все уже было кончено, но она все равно была благодарна им за компанию. Ночь выдалась тяжелой, шторм не утихал, и этот ужасный, грязный, неопрятный дом не добавлял ей хорошего настроения.
— Кто остался дежурить? — спросила она.
— Подняли с постели Матэуша. — У Клары была приятная улыбка. — Сейчас он делает последний обход. Иолата, налей мне, пожалуйста, кипятка. Что там за утопленника принесло?
— Я мало что узнала от него. Корабль пришел из Пограничного за остатками шерсти. Они попали в шторм и налетели на Акульи Зубы. Он сказал, что его вытащили уины.
Клара фыркнула:
— Уины? Во время шторма? Они считают, что мы — их законная добыча. Димитра ведь тоже утащили в такую погоду. Чем этот пришлый лучше его?
Шерон поставила опустевшую кружку на стол:
— Видимо, лучше, раз жив. Мне надо идти. Я в порядке.