В этот раз командир не стал выносить на улицу женщин, выторговав себе право работать возле входа. Эниль наложил на него какое-то заклятье, и первого теперь совсем не манила загадочная тьма пространственного кармана. Айтерис мотался как челнок, успевая подхватывать каждую пятую, а иногда и четвертую женщину, чтобы как можно больше разгрузить утомленных девушек.
Дель, уставшую с непривычки больше всех, по всеобщему решению, в этот раз от работы освободили, и она с несчастным видом сидела у стеночки на стуле. До тех пор, пока исподволь присматривающая за ней Варена не заявила, что принцессу нужно отправить на свежий воздух.
Айтерис опередил шагнувшего к ней Мартина, сказав, что сам передаст ее в надежные руки. Знал он одни такие, тут, неподалеку. Дунул в свисток, подавая сигнал, и поднял возмутившуюся таким обращением девушку на руки. Она, оказывается, теперь сама ходить умеет. Но первый, прекрасно умевший обращаться со всеми упрямыми наемницами, кроме одной, твердо объявил принцессе, что не желает получить из-за нее выговор от своей невесты. Которая обязательно его влепит, если кто-то слишком самонадеянный хлопнется посреди двора в обморок. После этих слов командира Лародель, признавая их справедливость, позволила первому вынести ее к лестнице, где уже мчался им навстречу, перепрыгивая сразу по три ступеньки Ольвагис.
– Что с ней?! – выдохнул так встревоженно, что Дель уставилась на него изумленно.
Такая искренняя взволнованность могла звучать в голосе её кормилицы, Мартина, Дисси, ну, может еще Варены. Даже остальные подруги никогда не переживали за неё так отчаянно. А этот инлин… припомнила принцесса… почему-то именно он все время оказывался рядом… когда ей было плохо и никогда его не смущали её шрамы… Она думала… это оттого, что ему все равно… что она для него вроде мешка с овсом… сказали таскать, он и таскает.
У четвертого вдруг заалели уши под её изучающим взглядом и он, бережно приняв от отца драгоценную ношу, хрипловато спросил, куда?
– Ей нужно посидеть где-нибудь на свежем воздухе, – объяснил командир и, не в силах смотреть на растерянное лицо сына, побежал назад.
Ну, вот почему они все этакими неуклюжими становятся, как только дело доходит до личной жизни?! Хорошо, хоть седьмой шустрым оказался, но это он, наверное, в свою эльфийскую родню пошел! Иначе, не видя перед глазами его удачного примера, никто из них не решился бы вести себя так предосудительно с точки зрения древних законов. Ни он сам, ни Кайтадис. Даже самоуверенный и решительный Дьёрджес начинает теряться, когда дело касается ухаживания. Айтерис был сегодня счастлив заметить, что Анжийту выбрала его сына. И что тот вовсе не против этого выбора, если, конечно, вполне осознал, почему она именно ему скормила самые лучшие куски мяса в пределах досягаемости.