— Тебе до того дела нет! — огрызнулся нищий, примериваясь, как бы половчей прихлопнуть невесть откуда взявшегося фейри.[18]
— Коли совсем дурак и жизни своей тебе не жалко, то продолжай. А нет, так глянь, как оно на самом деле есть, когда чары убрать.
Он прыгнул с ветки на плечо нищего и коснулся его виска своей крошечной ладонью, и в тот же миг оба охотника за легкой наживой увидели воочию, что на шее у мальчишки вовсе и не шнурок, а черный змей с распахнутыми, выжидательно глядящими на них яхонтами глаз.
— Только коснись этого аспида, все равно — рукой ли, веткой, — и проклянешь тот день и час, когда родился на свет.
— Неужто помру? — испуганно прошептал нищий.
— Помереть, может, сразу и не помрешь, а только боль истерзает такая, что иной раз захочешь и рук, и ног лишиться, и самой головы — только бы ее унять.
— Страх-то какой, — с ужасом прошептал нищий и поглядел на своего обескураженного собрата. — Видал, каково оно?
— Ага, — подавленно ответил тот.
— Бежать отсель надо, а то как бы с нами беды не приключилось.
— Уже приключилась, раз за Кочедыжником пошли, — хмыкнул фейри. — По его воле змеи вас на краю света найдут.
— А что делать-то? Или нет сладу с демоном?
— Отчего ж, есть слад. — Фейри ухватился за мочку уха первого нищего, подтянулся на ней и примостился в ушной раковине, как в кресле. — Я вас от беды-напасти огорожу, но с этого мига вы все от точки до точки по моему слову выполнять должны.
— Да что скажешь, тому и быть! — суетливо заверил первый.
— Не тряси головой! — приказал фейри. — Я у тебя за ухом сидеть буду и что надо говорить. Сейчас, покуда не рассвело, вставай на ноги да быстро, как только можешь, беги в Самманхэртский монастырь.
— Да я ведать не ведаю, как к нему идти.
— Не идти, а бежать. О том, куда — не беспокойся. Покуда я с тобой — с пути не собьешься. Но поспешай: он хоть и недалеко, но тебе еще вернуться надо.
— Да к чему возвращаться-то?
— Не смей перечить! — Голос фейри прозвучал резко, как хлопок бича, мозг попрошайки пронзила острая боль. — Пойдешь и вернешься.
— Тебе-то это зачем?! — взвыл сквозь зубы побирушка. — Ты ж того… из полых холмов… а то вдруг монастырь…
— Не твоего ума дело, но так и быть, скажу. Иной раз такое случается, что и малому народцу против общего врага люди божьи — союзники. А потому вставай и беги. Как откроют тебе калитку, так сразу оповести, где ныне Сын погибели гнездо свое гадючье свил. Пусть глаз с него не сводят.
— Как скажешь. — Убогий быстро поднялся на ноги и, не выбирая пути, ринулся в чащу.
И тут, не дожидаясь рассвета, будто первый лучик солнца выглянул из едва озаренного краешком луны облака и, выхватывая ярд за ярдом впереди бегущего по лесу пройдохи, неотлучным поводырем увлек его за собою к воротам еще мирно спящего аббатства.