— Монсеньор, — услышал фра[26] Гуэдальфо и, оглянувшись, увидел храмового служку. — Прошу извинить, что отвлекаю вас от размышлений. Прибыл личный посланец Его Святейшества.
— Проводи его ко мне, — величественно наклонил голову настоятель.
Капитан гвардии Его Святейшества стремительным, почти танцующим шагом вошел в ризницу, склоняясь в подобающем поклоне:
— Мой господин велел передать свое благословение и справиться о здоровье вашего преподобия.
Барон ди Гуеско выпрямился и устремил взгляд на худое аскетичное лицо настоятеля.
«Где-то я уже видел его», — подумал он, глядя в темные впавшие глаза святого отца. Тот молчал, не спуская взора с пришедшего, и бескрайнее синее море перекатывало через Гуэдальфо ди Бенчи свои тяжелые ленивые волны.
Это произошло девять, без малого десять лет назад, когда король Роже Сицилийский еще не носил своего нынешнего гордого титула и был лишь герцогом. Пираты Алжира, Туниса, да, почитай, всего Магрибского побережья придерживались странного убеждения, что со смертью захвативших Сицилию Робера Гвискара и его братьев жизнь их пойдет много лучше, нежели до того. Племяннику свирепого Гвискара — молодому герцогу Роже — предстояло развеять это нелепое заблуждение. Повелитель Сицилии оказался вполне достойным своих предков, так что разбойной братии очень скоро довелось почувствовать на шее его мощную хватку.
Среди принятых им на службу капитанов был совсем юный венецианец, получивший широкую известность тем, что, попав за три года до того в плен к тунисским пиратам, принял ислам и быстро дослужился до должности командира одной из пиратских галер. Вместе с этим кораблем он и убежал на Сицилию. Звали смельчака Анджело Майорано. Вернувшись в лоно церкви, новообращенный капитан взялся показать карательной экспедиции сокровенные убежища, в которых морские разбойники прятали корабли и скрывали награбленные сокровища.
Среди принятых на борт молодых дворян, желавших блеснуть храбростью в борьбе с пиратами, был Гуэдальфо Бенчи. Достигнув Балеарских островов, галера Анджело Майорано пристала к едва заметной бухте у острова Форментера. Здесь, в высокой скале находилась огромная пещера, служившая пиратским логовом. Оставленная в ней стража с немалым изумлением увидела входящую в бухту галеру чужаков, но, зная неприступность почти отвесной скалы, принялась насмехаться над сицилийцами, пытающимися соорудить лестницы и приставить их к нависающему прямо над пучиной гранитному козырьку. Если бы пираты знали, чем занимался Анджело Майорано всего за несколько часов до этого смехотворного представления, они бы повременили веселиться.