Вовремя сообразив, что, коль скоро речь идет не о деревне в пять дворов, а о Москве, данный документ может оказаться размером с телефонный справочник, он попросил включить в него только фамилии на буквы «3» и «К». Фамилии на «Р» его не интересовали – с Ромашиным все и так было сравнительно ясно.
Однокашник, по всему видать, не зря дослужился до генерала и не стал ничего уточнять по телефону. Но при личной встрече, передавая список (к слову, не такой уж и длинный), все же не преминул спросить, в чем тут фокус.
Игорь Вадимович объявил, что с некоторых пор увлекся научной работой и в свободное время проводит некое исследование на стыке статистики и социологии с легким уклоном в оккультизм, пытаясь установить связь между временем года, фазами луны, именем человека и его подверженностью различного рода несчастным случаям. Иначе говоря, выяснить, кто имеет больше шансов, переходя улицу на зеленый сигнал светофора, попасть под самосвал: Иванов или какой-нибудь Свербигуз?
– Конечно, Иванов, – не задумываясь, сказал господин генерал-майор. – Потому что Ивановых в сотни, если не в тысячи раз больше, чем Свербигузов. Опять темнишь, Игореша, – добавил он, секунду помолчав. – Каким в школе был, таким и остался – темнило мутное, ж… с закоулками. Тоже мне, хиромант нарисовался!
Впрочем, углубляться в упомянутые темные закоулки его превосходительство не стал, и Игорь Вадимович был ему за это очень благодарен. Благодарность выразилась в кругленькой сумме; генерал взял деньги, не моргнув глазом, и Чернышев снова подумал, что имеет счастье говорить с человеком, сумевшим найти свое призвание и по праву занимающим именно свое, будто специально для него придуманное место.
И вот теперь Игорь Вадимович сидел у барной стойки в гостиной своей двухуровневой квартиры на Новом Арбате, пил абсент, курил умопомрачительно крепкие кубинские сигареты и мрачно разглядывал уже слегка помятый, украшенный кольцеобразными отпечатками донышка рюмки список. Предчувствие его не обмануло: оба голубчика были тут как тут.
Высокопоставленный чиновник министерства тяжелого машиностроения Леонид Иванович Зарецкий погиб во время охоты с неделю назад, чуть ли не в тот самый день, когда Игорь Чернышев вернулся в Москву из Белграда. Ружье дало две осечки подряд, а когда Зарецкий переломил его, чтобы заменить негодные патроны новыми, те неожиданно выстрелили один за другим. Одна из выброшенных отдачей гильз, пробив глазное яблоко, проникла в мозг, и смерть была мгновенной. Следствие выяснило, что патроны Зарецкий всегда снаряжал собственноручно; те, что остались в патронташе, по данным экспертизы, были в полном порядке; никаких фактов, свидетельствующих о возможной подмене боеприпасов, выявить не удалось, и дело закрыли с формулировкой «Несчастный случай».