Опять запела Иркана. Вновь чары её голоса скрыли смысл песни. Я могла лишь понять, что поет она о бедной пленнице. На глазах многих за столом появились слезы.
Руг в ответ спел о менестреле, мрачном на вид, что ходит по дорогам и предпочитает странствия жизни в замках у богатых господ.
– Но когда-нибудь я в отчий дом ворочусь,
Если в странствиях долгих не сгину.
Пред друзьями я в белых одеждах явлюсь,
Свое темное платие скинув,
[7]– закончил он свое пение.
Мне понравилось, хотя многие за столом остались недовольны.
– Сиятельный князь, – обратилась принцесса к Ва'Лету, – я слышала, что у северян много прекрасных песен, и при этом в десять искусств, которые должен знать каждый воин, входит и стихосложение, и пение. Не порадуешь ли ты нас песнями отчего дома?
Сиятельный князь, надо же. У этого князя и княжества нет. Тем временем Ва'Лет встал из-за стола, кивнул Ругу, мол, подыграй.
– Я много лет провел в Империи Казгарда, – произнес северянин, – поэтому спою боевую песнь гвардейцев.
Ожидала я чего-то неприличного, знаем мы этих «старых солдат», слышали, что они по вечерам у костра поют. Одну похабщину, про вино и женщин. Но нет, князь выдал историю о воинах, которые на службе империи прошли и горы, и леса, и пески, и снега. Видели они и орков, и кочевников, и конных панцирников Шокара. Теряли друзей, получали ранения, но гордо несли над головой стяг Казгарда. Я и думать не могла, что из глотки нашего северного тролля, которая извергала лишь командный рык, может изливаться такое пение. Хотя нет, ведь и с Найрой он беседовал, и стихи ей даже читал. За что-то ведь она полюбила князя.
– Благодарю, Сиятельный Ва'Лет, – улыбнулась ему принцесса, – но мне так хочется послушать песню севера.
– Признаться, я хорошо помню лишь одну, – засмущался князь. – Я давно покинул родину, мне было не больше пятнадцати лет. Эта песня про моего далекого предка. Меня назвали в его честь, поэтому не подумайте, что, воспевая Ва'Лета Рыжебородого, Ва'Лета Косматого, я восхваляю себя.
Хотела я пошутить, что у нашего варвара ни косм, ни бороды нет, но не успела. Он запел о том, как какой-то бог прогневался на народ северных варваров. Требовал себе в жертвы прекрасных юных девственниц, а потом наслал дракона. И не было никому спасения, если бы не предок нашего князя. Тому другой бог подарил чудесный меч. Вышел северянин против дракона, одолел – об этом пелось куплетов на пять, если не больше – а из драконьей кожи гномы сделали ему доспех.
– И вот этот меч, – закончил Ва'Лет, вынимая свой клинок из ножен. – Вот и этот доспех.