— Мы готовы!
— Тогда вперед! — бодро сказал я, взял из рук посла чемодан и направился к выходу.
Базиленко выхватил у Ольги Васильевны сумку и занял место в арьергарде. У выхода из резиденции нас поджидали Сметанин и шофер. Они смотрели на нас так, как будто мы бросали их в тылу врага, обрекая на верную погибель.
Я посоветовал им без нужды не высовываться, посол пожелал удачи, Ольга Васильевна мило улыбнулась, Базиленко рекомендовал в случае чего звонить в посольство, и мы, провожаемые их томными взглядами, покинули резиденцию.
Без особых приключений мы проделали путь до того места, где начинался забор госпиталя, служивший нам укрытием по дороге в резиденцию, но на этот раз вместо того, чтобы скрыться за его спасительной толщей, а затем где ползком, где перебежками от кустика до кустика, где прячась за различные укрытия пробираться к тому месту, где мы запарковали нашу машину, я свернул в сторону разветвленной сети сточных канав.
Еще по дороге в резиденцию я предупредил Базиленко, что обратно мы, невзирая на такие неприятности, как грязь и невыносимый запах, будем пробираться по сточным канавам. Это решение я принял даже не столько безопасности ради, сколько потому, что посол, а особенно его рано располневшая супруга вряд ли сумели бы преодолеть ту «полосу препятствий», которую представлял собой пройденный нами маршрут.
А еще я пошел другим путем из чисто педагогических соображений, чтобы продемонстрировать заносчивому послу и его не менее заносчивой супруге, что профессия дипломата — это не только протокольные мероприятия, встречи с президентом, премьер-министром, послами дружественных и недружественных государств, не только проход без таможенного досмотра, но и такие неприятные вещи, как путешествие по сточным канавам.
Ну что ж, как сказал бы в аналогичном случае один французский король: «Париж стоит обедни!»
Однако, сделав несколько шагов по канаве, я пожалел о принятом решении и едва не повернул назад, чтобы воспользоваться однажды проверенным маршрутом. И дело было даже не столько в ужасном запахе или опасности поскользнуться на неровных и скользких склонах и вместе с чемоданом провалиться по колено, а то и по пояс в зловонную жижу, сколько в том, что канава оказалась недостаточно глубокой, и чтобы наши головы не стали мишенью для засевших в военном лагере мятежников, нужно было основательно пригибаться.
Идти в этом положении даже нам с Базиленко, не страдавшим избыточным весом и поддерживавшим спортивную форму, было очень нелегко. Каково же было Гладышеву, который, насколько я знал, никогда спортом не увлекался, и тем более Ольге Васильевне?