На следующий день Тамара Лескова пошла под вечер на пляж и вернулась оттуда довольно поздно. Проходя мимо Марии, она небрежно бросила: «Купалась с твоим капитаном. Все выспрашивал о тебе: кто такая, откуда, замужем ли». Мария вопросительно на нее посмотрела, но Тамара ее успокоила: «Не бойся, сказала, что не замужем», – и пошла к себе в комнату. «Больно надо», – бросила ей вслед Мария, но Тамара ее уже не слышала.
Утром Мария вновь увидела капитана. Он появился в амбулатории сумрачный, одетый в летный кожаный реглан. Мария сразу догадалась, что у него температура, но вида не подала и, раздав всем в очереди к врачу градусники, как положено по инструкции, занялась оформлением документов на больных.
Она делала вид, что очень занята, чувствуя, что капитан ее упорно рассматривает. Когда она невольно поднимала голову, он сразу же отводил свой взгляд. Стоило ей только заняться делом, как он опять принимался за свое. Так пролетели пять минут, пока не пришла пора проверять градусники. Мария бегло взглянула – температура под сорок. Нахмурив брови, она строго объявила: «Товарищ капитан! У вас высокая температура, вам необходимо лечь в лазарет».
Он и не сопротивлялся. Без лишних слов она провела его в палату, где лежал еще один летчик с острым приступом малярии. Через полчаса появился дежурный врач, осмотрел больного и выписал лекарства от простуды. «Хорошо вчера покупались, товарищ капитан, – чуть не сорвалось с языка у Марии, но она вовремя спохватилась: – Забыли, что вода уже холодная. Подвело вас любопытство».
Она не хотела себе в этом признаваться, но мысль, что он лежит в лазарете через стенку от нее и что при первом же желании она может его увидеть, была ей приятна.
…Д-р-р, – затарахтели пули по фюзеляжу и крылу. Мотор стал давать перебои. «Дотяну ли до своих, или придется садиться здесь, у Орехова? – тревожно бьется мысль. – Сейчас, сволочи, будут добивать. Сделают очередной заход и будут по очереди расстреливать мой дымящий, теряющий скорость «Миг»… Нет, сдаваться нельзя… Опущусь ниже на сиденье, чтобы меня совсем закрыла бронеспинка и, уклоняясь от их атак, попытаюсь тянуть… Ага, понял… Они для пристрелки сначала выпускают длинную очередь из пулемета. Вот она: пули застучали по бронеспинке, считаю – одна, две секунды – теперь уклон влево. Точно – трасса от снарядов прошла мимо. Теперь надо ждать нового захода… Вот они опять вышли на дистанцию прицельной стрельбы – теперь уклон вправо… Они опять промазали… Нет, эти не оставят меня, пока не увидят мой самолет на земле.