18.11.1981. Здравствуй, моя милая девочка. Сегодня я проплакала весь день, болели желудок и печень, я уже не хотела идти на работу, но вроде полегчало, и я пошла. Завтра мне дают ученицу на мою операцию, а сама я буду работать смежником-операционником. Он почти нечего Tie делает, если где крой урезан, пойдет в закройный и подрезает. Работа «не бей лежачего». Скоро лягу на низ, но до 7-го. Я решила твердо ехать, я же умираю без тебя, милый мой цыганёнок, как же я могу здесь остаться, а? Сейчас предложи мне свободу, я не пойду, потому что очень люблю тебя и приду по зову своего сердца. Сейчас буду вышивать, а потом спать. Завтра наш банный день, я пойду постираю и помоюсь. Теперь у меня три домашних простыни и хорошая упаковка. Мне Людка-«Цыпа» оставила простынь, а упаковку отдала бабка, которая работает в поликлинике, она ушла по амнистии. Ну ладно, я пошла, детка моя сладкая, любимая моя женщина, спокойной ночи, целую тебя очень нежно, ой, как я хочу тебя, Светка, ну, держись. Приеду, замучаю. До завтра. «ТКАЧ».
19.11.1981. Доброе утро, мой золотой. Сходила в прачку, помылась. После обеда легла, поспала до работы. На работе ничего почти не делала, только обучала ученицу на свою операцию и проверила в начале смены крой. Очень устала, завтра пойду в гладилку. Сейчас ложусь спать. Работали до 12 часов ночи. Время 1 час 30 минут ночи. Спокойной ночи любимый мой человечек, очень скучаю по тебе, «дунюшка» тоже очень соскучилась, совсем скрылась от всех из виду, бережет себя для тебя. До завтра, моя кисонька, люблю тебя больше жизни своей. Целую очень нежно, всю, всю. «ЛИСТ».
20.11.1981. Сегодня у меня плохой день. С утра пошла в гладилку. Встала в 5 часов утра, а гладилку открыли в 6 часов. Я пришла обратно и уснула до 8 часов прямо в одежде. Потом проверилась и пошла гладить до завтрака. Пришла в столовую, опоздала на две минуты. А у нас стол такой голодный, как не придешь, так нет никогда хлеба. Я разругалась со всей бригадой и ушла опять гладить. Вдруг меня вызвала одна девчонка, Людка Короткова, и сказала, чтобы я пришла в секцию. А до этого я еще возмущалась в гладилке, и одна баба услышала и передала все бугру Людке Урвачевой. Я пришла, Людка и говорит при всей секции: «Анжик, если тебе не нравится у нас, уходи в свой 17-й». Я вспыхнула и ушла. На обед я не пошла. Людка У. дала мне еще утром пайку хлеба. Так она пролежала у меня до самого вечера. Я психанула, та баба все перевернула, весь мой базар в гладилке, и я решила в этот день срываться, Написала заявление на крытую, листовку. А когда все собрались идти на работу (у нас на замок секцию закрывают), Людка со своей подругой увидели, как я собрала коробку, вынесла матрац. Они опешили и спросили в чем дело. Людка подошла ко мне, извинилась и сказала, что с этим разберется, что мол я обещала уехать, а сегодня 20-е, в общем, она мне все втащила в секцию и мы ушли на работу. Кое-как отработала, попила с ними чай. Пришла с работы и легла, но потом решила покушать. На тумбочке лежала моя пайка хлеба, и я не успела его взять, как его украли. Я подошла к Людке У. и сказала. Она в рот отматюгала всю секцию, а потом ее подруга нашла мне стакан молока, дала хлеба, и я покушала. Светушка, знаешь, они очень давно сидят в этой сучьей зоне