Ныть особо не стоит, сокрушаться также, в прошлом золото содержалось в глухариных желудках — ныне в банках, а суть одна, нужна продуманная и вечная, как жизнь, охота. Охота на банки и «охота» на длительные отсидки.
Глава 27. ВИНЕГРЕТ УЛОВОК
Будучи народом творческим, ворам приходится раздумывать над многими ситуациями: как проникнуть незаметно, достать, взять, исчезнуть, продать. Глаголы действия не дают покоя ни во сне, ни наяву. Сейчас уже накоплен большой опыт по этой части, и он ждет распространения, чтобы облегчить тяжелую воровскую участь. Смекалка — мать уловок. Поведаем о некоторых драгоценных находках.
В одной из столиц являл себя крупный артист, со всем набором почестей: кинорежиссер, писатель, всегда выездной во все доступные пределы Земли. При такой знаменитости человеком был скряжистым и зело прижимистым, а добро нажитое охранял престижным домом со сторожами, двумя стальными дверями сейфового производства, чуть ли не из Швейцарии. Двери были украшены изнутри особыми поясными замками. Его огромная восьмикомнатная квартира была и хранилищем, и музеем, и жилищем, которые редко кто посещал, там он проживал с женой — дамой увядающей в теле и тряпках, натурой каверзной, как и сам народный. Эта квартира давно не давала покоя ворам, в том числе и народному — Анатолию Рутченко, мастеру умыканий, прошедшему тяжкий путь от инженера карманной тяги до заслуженного пахана. Рутченко взялся за дело. В летнюю жару артист разгонял семью на юга, морской закал и прогревание пяток искристым кварцевым песком. Семья отъезжала с шиком-помпой, назидательным наказам вахтерам-охранникам беречь не только их квартиру, но и весь подъезд с гражданами не менее знаменитыми, чем они, любимые народом.
Мы уже отметили, что Рутченко был народным, и это подтверждала одна его слабость: наш вор-пройдоха часто в свободное время (а у воров его хоть задом вкушай) любил сниматься в кино, в массовых сценах. На передний план его не пускали, но за кадром позволяли многое — он таскал аппаратуру, ставил декорации, меблировал квартиры стилями разных эпох, подсаживал красавиц актрис, обдуваясь их духами и потом, то есть вполне чувствовал себя сопричастным к волшебному действу одного из самых массовых по определению классика видов искусств. Однажды, снимая крестоносные сцены, режиссер был недоволен композицией и безжизненностью игры актеров, и тут его взгляд упал на Рутченко и он закричал: «Что вы портите пленку, оденьте этого охламона в рыцарские доспехи». Так Анатолий стал тевтонцем. Он бродил по прекрасным залам дворца, садился в те кресла, в коих, отдыхая, грызли ногти короли и королевы. В эти прекрасные мгновения Рутченко даже позабыл, что он безработный вор. Народный любимец между сценами съемок молвил, указуя на картежный стол, отделанный драгоценными камнями: «Вот бы мне за таким столом в шахматы поиграть. До умопомрачения люблю мебель из камня, в ней чувствуется и связь веков и холод бытия».