Слово за словом и я выпытал у него, что сезон охоты бывает раз в семь периодов, а последний был четыре периода назад. Это принесло мне облегчение - вряд ли я задержусь столько на этой планете, чтобы поучаствовать в этом действе. Само же действо заключалось в отыскании и умерщвлении любым способом родового животного.
Водились родовые звери на, так называемом, Диком ярусе, сплошь заросшим первобытными лесами, в отдельных местах совершенно непроходимыми. Огромные лесные пространства были разбиты на сектора, каждый из которых служил пристанищем группе зверей определенного рода. Ухаживали за ними и следили, чтобы звери не перемешивались между собой, специальные егеря, которые подчинялись Главному Лесничему. Лишь у него была полная карта секторов, и он продавал лицензии на отстрел зверя и давал напрокат любое оружие.
История этой традиции, по словам t`Амьерга, уходила в далекое прошлое, когда на планете водились всякие драконы и потомки доисторических животных, которые охотились на предков нынешних обитателей планеты. Убивший такого хищника удостаивался дворянского звания, то есть становился тье и получал право на родовой герб, на котором и красовался отошедший в иной мир зверь.
Но через определенное время все звери были распределены, а желающих получить дворянский титул не убавлялось. Тогда егеря стали скрещивать различных животных и получать новые породы. Так проблема нехватки зверей была разрешена. И хотя самые опасные хищники были истреблены давным-давно, традиция охоты на них осталась.
Раньше, раз в семь периодов, тье должны были подтверждать полученное звание, убивая своего родового зверя. Но к настоящему времени многих животных в натуре уже не осталось, и сезон охоты стал чем-то, вроде ритуального ристалища, на который удалые тье отправлялись позабавиться, попить на природе хорошего винца, да порассказывать друг другу страшные охотничьи истории. А для редких новых соискателей дворянского звания егеря по специальной заявке выводили новую породу зверя, которого торжественно и убивал кандидат в тье. Славился Дикий ярус еще тем, что с него иногда попадали на совершенно другой ярус. Как это происходило оставалось загадкой.
Теперь я понял, почему Мальен принял меня за заблудившегося охотника. Вероятно и чужак, попавший в становище растенщиков, за которым прибывала из империи специальная воинская команда, был охотником и знатным тье, случайно очутившемся на Аграрном ярусе.
Выудив у подвыпившего t`Амьерга массу других полезнейших для меня сведений, я возвращался домой в самом благодушном настроении. Даже потихоньку насвистывал примитивнейший мотивчик на манер чижика-пыжика. Не то чтобы я не знал более сложных мелодий. Знал и мог насвистать даже "Хабанеру" из оперы Жоржа Бизе "Кармен". Однако настоящей мелодичной музыки здесь еще не научились сочинять, а лезть в самодеятельные композиторы я не собирался, дабы не привлечь этим излишнего внимания и не сорвать ненужных аплодисментов.