И тут меня обуяла жуткая зависть. Вот не довелось бы мне родиться и вырасти в книжном магазине, вот родился бы я конюшенным мальчишкой – как тот, который сейчас показывал нам дорогу, – тогда бы я проводил все свои дни с этими могучими, прекрасными животными. От их запаха у меня кружилась голова, от их вида сердце выскакивало из груди. Был там один огромный жеребец, масти почти что красной, с белой полоской на горбатом благородном носу – он мне особенно понравился. Звали его Тейтрон. Имя каждой лошади было написано на табличке рядом с ее стойлом.
Конюшенный мальчик сказал, что Тейтрон был лошадью старого графа и его, скорее всего, скоро продадут. Я сразу подумал: будь у меня деньги, я бы обязательно его купил. Новому графу нравятся совсем другие лошади, пояснил мальчик и показал нам двух жеребчиков помельче и потемнее, с кошачьей повадкой, – они, по его словам, принадлежали графу Роберту. Звали их Восход и Закат. Кристофер морщил нос от отвращения – ему тут явно не нравилось; он сказал, что имена какие-то слюнявые. У леди Фелиции было три лошади: Айсберг, Пессимист и Оракул. Оракула как раз седлали в конце амбара, готовили для верховой прогулки леди Фелиции. Везет же ей.
Мы последили за этим процессом – я с интересом, Кристофер позевывая, но тут мальчик упомянул, что в соседнем амбаре держат автомобили.
– Ага! – сказал Кристофер, разом проснувшись. – Отведешь меня туда?
Из этого я сделал заключение, что в лошадином амбаре Кристофер не обнаружил никаких следов Милли. Я без особой радости зашагал вслед за ним в соседний амбар, где вместо дивного запаха сена и лошадок витал запах выхлопных газов. Шестеро щеголеватых механиков начищали стоящие в ряд автомобили.
– Это уже лучше, – сказал Кристофер. – Выше нос, Грант. А то у тебя вид какой-то похоронный.
Я вздохнул:
– Я тут думаю, что только по ошибке не родился в этой жизни конюшенным мальчиком. Хотя, с другой стороны, вряд ли кому-то вообще дано выбирать. Наверное, из-за того же, из-за чего мне досталась моя плохая карма, я и родился в книжном магазине.
Кристофер бросил на меня один из своих долгих, рассеянных взглядов – мы как раз протискивались между машинами.
– А с чего это ты взял, что у тебя душа из комиссионного магазина, Грант? Я не вижу тому никаких подтверждений.
– Дядя Альфред знает это наверняка, – ответил я. – И он так сказал. Предыдущая жизнь у меня не задалась.
– Не стоит безоговорочно верить дяде Альфреду на слово, – сказал Кристофер. – Ого, посмотри-ка. Из этой машины все внутренности торчат.
Мы прислонились к стене рядом с той самой машиной, и Кристофер принялся с совершенно дурацким интересом вглядываться в манипуляции механика, шуровавшего под капотом. Я зевнул.