Стоило принять решение о посещении храма драконоборцев, находящегося в далеком северном королевстве, как в эти же земли прилетел дракон. Хороший знак! Теперь я ни на мгновение не сомневался, что мне недолго осталось ждать встречи. Да, по сути, и так прошло немного времени. Те полтора десятка лет, что пространствовал в поисках дракона, не такой уж большой срок даже для короткоживущих людей, а для нас, эльфов, вообще всего ничего.
Первый же сюрприз ожидал меня на улицах городка. К перворожденным у людей отношение довольно сложное, вернее сказать, неодинаковое. В одних местах нас обожают. Порой до таких крайностей, что все женщины мечтают оказаться в постели, а мужчины смотрят на это почти спокойно. Жители таких мест всегда удивляются, что мы там не очень любим задерживаться. Вот мне интересно, многим ли людям, особенно из благородных, понравилось бы подобное отношение в поселении черных орков? Очень сомневаюсь, что они были бы слишком рады. В других местах встречается противоположная крайность – ненависть или презрение. Такое переносить куда легче, просто игнорируя (если, конечно, не пытаются убить). В этом же городе все до последнего встретившиеся люди смотрели на меня с абсолютными превосходством и снисхождением. Очень необычно, но игнорировать так же легко, как и презрение.
Однако дорогу мне указали вполне охотно. Отнеслись, как к чему-то само собой разумеющемуся, никого не удивило, что эльфа может заинтересовать человеческий храм.
К алтарю с артефактами я так и не подошел. Да, по правде, не очень-то ими и интересовался. Зачем мне грубые меч и, тем более, шлем со щитом человеческой ковки? Если быть до конца непредвзятым, то скорее не грубые, а простые до примитивизма, но все равно. Стрела с мифриловым наконечником дракону в затылок, когда он находится не в истинном облике, – куда более надежный способ. В истинном ящер тоже вовсе не является неуязвимым, как многие ошибочно думают. По две такие стрелы в каждый глаз и еще десяток в другие места тоже дадут результат. Вычитал этот способ в одной из древних книг, о которой мало кому известно. Другое дело, что никто из эльфов не носит с собой такого количества стрел с мифриловыми наконечниками. Никто, кроме меня.
Но причина того, что я не подошел к алтарю, была совсем в другом. Меня остановила настенная роспись. Там были изображены сражающиеся с драконами эльфы. Нет, имелись и люди, и гномы, и орки… Но и эльфы! Много эльфов! Гораздо больше, чем когда-либо было описано во всех легендах. И это вовсе не являлось фантазией неизвестного благожелательно настроенного к лесному народу человеческого художника. Сразу понял, что изображены не абстрактные, а конкретные персонажи, да и все стены расписывали тоже представители моего народа. В тот момент до меня дошло, что легенды страдают неполнотой. И очень сильно!