— Пока не знаю, — уклончиво ответила Мэри. Ей не хотелось посвящать Джона и всю семью Соудеков в свои планы. Подавая Мэри чашку чая, Джордж шепнул:
— Жди меня в гости! — Мэри зарделась и посмотрела вокруг. Судя по всему, никто ничего не услышал. Ее вновь охватило возбуждение. С трудом дождавшись окончания чаепития, Мэри поспешила в свою комнату. Буквально следом за ней вошел Джордж. Теперь они безраздельно принадлежали друг другу.
Самолет взял курс на Ньюпорт. Хэлен и Стив дремали, Джордж возился с Лили, а Мэри погрузилась в раздумья. Эти два необыкновенных дня были столь яркими и незабываемыми, что она никак не могла настроить себя на предстоящие будни. Время от времени Мэри поворачивала голову в сторону Джо и видела его глаза, светящиеся счастьем. Вспомнилась Одри. Мэри сопоставила свою мать с этой женщиной. Мать находилась в депрессии и порой по нескольку часов не могла вымолвить ни слова. Она ни разу не отзывалась об отце хорошо, после того как он исчез. Основная тема разговора всегда была одной и той же: страдания и обиды женщины, жестоко оставленной на произвол судьбы. Как резко отличалась от нее Одри! Мэри уже понимала, что бывшая жена Джона не была бесчувственной, а беззаботность, исходящая от нее, далась ей нелегким трудом.
Мэри припомнила, что почти все женщины, пережившие развод, пусть даже по своей вине, все равно несли на себе печать обиды. Как правило, звучали упреки в адрес бывших мужей, но никогда в собственный. Может быть, Мэри слишком доверилась чужому опыту? Одри заставила ее посмотреть на супружеские распри несколько иначе. Девушка вдруг поняла, что не знает ни одной из причин, приведших к уходу отца. Однако сердцем она не могла простить его: слишком много слез было пролито маленькой, одинокой, оставленной девочкой.
Джордж сделал ей предложение, и Мэри понимала, что от ответа не уйти. Но передать словами тот страх, который ее преследовал с детства, она не могла. Невозможно объяснить этому молодому человеку, что любое изменение в его настроении, любая перемена в поведении будет вызывать в ее душе панику. Мгновенно возникала ассоциативная связь с прошлым, и Мэри стало не по себе. Она решила, что, как только отец окончательно поправится, необходимо серьезно переговорить с ним о том, что когда-то случилось.
Самолет заходил на посадку, пассажиры пристегнули ремни, Мэри показалось, что ремень, перехвативший тело, словно отделил ее ото всех. Девушка остро почувствовала, как чужда этим добрым и душевным людям. Груз прошлых лет по-прежнему тяготил ее душу. Она остро ощутила свою ущербность, какую-то неполноценность…