– Помогает оплачивать счета и имеет свои светлые и темные стороны. Подумываешь изучать закон?
– Я всегда восхищался Томасом Джефферсоном.
– В таком случае ты правильно выбрал путь, – широко улыбнулся дядя Бен. – Вот что, старина Трэвис, когда закончишь юридический факультет, приходи ко мне.
– Обязательно, сэр, и спасибо.
Сейчас он снова казался очень взрослым, если бы не грязь, торчавшие в волосах веточки и синяки, делавшие его ужасно смешным.
Но дядя Бен и не думал смеяться.
– Хороший парень. Поздравляю, – сказал он миссис Меррит.
Та обняла сына за плечи, но он увернулся. Очевидно, не хотел, чтобы дядя Бен увидел, как он привязан к матери.
Все смотрели вслед отъезжавшему дяде Бену. Наконец мать Ким сказала:
– Дети, идите играть. Позовем вас к ужину, а потом можете половить светлячков.
– Да, – согласилась миссис Меррит, – идите играть.
Вид у нее был такой, словно она годами ждала, чтобы сказать это сыну.
– А мистер Бертран поучит меня шить.
– Люси, – укоризненно покачала головой мать Ким, – мне следует предупредить, что Бертран использует вас как бесплатную рабочую силу. Он хочет, чтобы вы починили шторы и…
– Знаю, – кивнула Люси Меррит. – Ничего страшного. Я хочу научиться чему-то полезному, а шитье – занятие не хуже других. Как по-вашему, он продаст мне швейную машинку?
– Думаю, он продал бы вам даже собственные ноги. Потому что крайне редко ими пользуется.
Люси засмеялась.
– Пойдемте, я покажу, как заправлять нитку в машину, – предложила мама Ким.
Целых две недели Ким жила там, где, по ее представлениям, находится рай. Они с Трэвисом были неразлучны с рассвета до заката.
Он с таким азартом пустился в развлечения, словно был рожден для этого, что, по словам мамы Ким, было вполне естественно.
Пока они играли в саду, женщины и мистер Бертран шили и беседовали. Люси Меррит сидела за старой швейной машинкой «Бертина» и старательно чинила все шторы в доме.
– Чтобы он мог продать их подороже, – пробор мотала мать Ким.
Люси купила ткань и сшила новые занавески для ванных и кухни.
– Вы платите за квартиру, – напомнила мама Ким. – Не стоило платить еще и за ткань.
– Все нормально. Мне не стоит экономить. Рэндалл заберет все, что я не потрачу.
Миссис Олдредж знала только, что Рэндалл – муж Люси, но ничего больше.
– Хотелось бы знать, что все это означает, – пробормотала она.
Но Люси ответила, что и без того сказала слишком много.
Вечером дети неохотно отправлялись по квартирам. Матери умывали их, кормили и укладывали. Наутро дети снова выбегали в сад. Как бы рано ни поднялась Ким, Трэвис уже ждал ее на задах дома.