– «А день седьмой – суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец…» Это – заповедь Моисея, и ее ни под каким предлогом, ни под каким мнением нельзя нарушать. Потому что еще до сотворения человека заповедь эта соблюдалась на небесах самим Богом и святыми ангелами Его. Потому что народ израильский единственный из всех народов был избран для соблюдения этой заповеди и этим отличен от нечестивых язычников. Разве неясно высказался пророк Иеремия, который устами Господа глаголет: «Берегите души свои, и не носите нош в день субботний и не вносите их вратами Иерусалимскими, и не выносите нош из домов ваших в день субботний, и никакого дела не делайте». Разве сын Саломифы, дочери Даврия, не был побит насмерть камнями за собирание дров в субботний день? Когда Антиох Епифан послал против нас отряды, мы молча гибли, не шевеля ни руками, ни ногами, потому что была суббота, а сражаться в субботу, оказывать сопротивление – немыслимо для настоящего иудея. Помпеи взял Иерусалим, потому что вел осадные работы в субботу, и никто из правоверных защитников Священного Города не осмелился, спасая свои тела, погубить свою душу, нарушив великую заповедь. Когда Птолемей, сын Лага…
Тут словно кончился завод в Левин, взгляд его потух, а голос на прощание произнес:
– Ибо сказано: «…благословил Господь день субботний и освятил его». И тот, кто нарушает субботу, учит людей грешить. И этот грех ему никогда не простится, потому что он умножает грехи человеческие и губит народ Израиля – единственный избранный Богом народ.
За столом наступило молчание.
Нарушил его Иоиль, который, совсем закрыв правый глаз и еще шире открыв левый, торжественно произнес:
– Замечательно сказал мой брат и товарищ Левий Мегатавел! И мы эти слова глубоко сохраним в сердце! – Иоиль сделал паузу, а потом сказал, уже не торжественно, а просто и как бы виновато: – Я только вот что хочу добавить: немощен человек. Он еще более немощен оттого, что приходится ему жить среди язычников и вероотступников. И эту немощь его мы обязаны понимать и прощать, как нам самим прощает многие грехи наши всемилостивый Господь наш.
Левий повернулся к Иоилю и так сильно поджал губы, что маленький рот его почти вовсе исчез с лица. Но ничего не сказал, а Иоиль нетерпеливо воскликнул, обращаясь к согласителю Матфании:
– Дальше давай, дальше!
– По формулировке товарища Руввима, нарушая Закон и субботу, Назарей стремится усилить разногласия в партии…
– Какие еще разногласия? В партии нет, не было и не может быть никаких разногласий! – свирепо воскликнул Иоиль. – Надо в конце концов, выбирать выражения!